Саша жила на Поморской улице, в том же доме, где и Катя Данюк. Сегодня Катя дежурила, хозяйка уже улеглась спать, и Саша, вернувшись с вокзала, то садилась за стол, брала, книгу, то вставала и ходила из угла в угол. С каждой минутой становилось тоскливее, словно камень давил на сердце. «Предчувствие, что ли? — волновалась она. — С Андреем что?»
Не в силах оставаться одна, Топпоева пошла в госпиталь.
Катя Данюк очень обрадовалась приходу Саши. Вчера большинство раненых Эвакуировали в тыл, и в палате были только выздоравливающие. Все уже спали, и бодрствовать одной было тяжело.
— Ты просто молодец, Саша, — обняла она Топпоеву. — Двенадцати еще нет, а я на ходу засыпаю. С тобою всякий сон пройдет. Я что-то покажу тебе.
В другое время Саша сразу бы заметила возбужденность всегда сдержанной и молчаливой Кати. Сейчас это ускользнуло от ее внимания.
— Ты что такая? — спросила Катя, когда они вышли в коридор.
— Игоря проводила. Тяжело… Словно предчувствие, что не увижу его больше.
— Глупости, — возмутилась Катя. — Просто ты расстроилась. — А как товарищ Топпоев?
— У него все хорошо.
— Я хочу тебе письмо прочесть, — смущенно проговорила Катя. — Сегодня от Петра получила…
— От Шохина?
— Да. Давай прочтем здесь. — Они уселись под лампочкой, прикрытой матовым плафоном. Катя достала сложенный лист бумаги, исписанный крупным почерком. — Слушай:
«Здравствуй, Катя!
Школу заканчиваю…» — Здесь две строчки зачеркнуты, — с сожалением сказала Катя и продолжила: «…не знаю, как ты на это смотришь, а только я очень досадую, что мы с тобой не расписались, когда я лечился в госпитале. Ты мне пишешь…» — Ну, тут неинтересно, — смутилась Катя и сложила листок. — Дальше я лучше расскажу. Он, знаешь, просит ждать… Когда вернется — распишемся. Прислал адрес, по которому я могу запрашивать о нем. Мне ответят, жив он или нет… — Катя на минуту приумолкла, опустила голову. — Мне и радостно, что он помнит обо мне, и страшно за него…
— Ты его очень любишь?
— Очень, — просто ответила Катя. — На многих он производит впечатление грубого, даже дерзкого. Но я его поняла хорошо. Душа у него отзывчивая, добрая. Не задумываясь, он пожертвует собой для другого…
Долго сидели они и тихо говорили о самом сокровенном, что можно поведать только очень близкому человеку.
Разговор несколько рассеял Сашу, и она пошла домой почти успокоенная. От госпиталя до Поморской было совсем близко, особенно если идти не улицей, а дворами. Стояли белые ночи, и, еще не дойдя до крыльца, Саша увидела: замка на дверях нет. «Неужели я забыла запереть?» Она взглянула на окна, они были закрыты плотными занавесями. В дверную щель бледной полоской чуть заметно пробивался электрический свет.
«Андрей приехал!» Взбежав по ступенькам старенького крыльца, Саша распахнула дверь.
У стола, положив голову на руки, спал Игорь. Рядом с ним сидел молодой лейтенант. Увидев взволнованную женщину, он поднялся, приложил руку к пилотке:
— Это ваш мальчик? — вместо приветствия спросил он.
Саша с тревогой перевела глаза с лейтенанта на Игоря.
— Да.
— Хотел уехать на фронт, задержали на Одиннадцатом километре. Удрал от майора. Вы сестра его?
— Приемная мать. — Саше стало обидно, что об Игоре думают, как о каком-то дефективном ребенке, и она проговорила взволнованно: — Игорь много сделал для своей Родины. Он храбрый мальчик. Награжден орденом Красной Звезды.
— Вы Топпоева? — воскликнул лейтенант.
Игорь проснулся, посмотрел на Сашу и сонно пробормотал:
— Я тебя, мамочка, никогда не брошу… — Его темноволосая голова снова склонилась на стол.
Глава 15
ПЕРЕД ВЫЛЕТОМ
— Садитесь, товарищ старший лейтенант. Ознакомились с вашим районом?
Начальник отдела разведки, высокий худощавый брюнет, поздоровавшись с Гладышем, снова сел за письменный стол.
— Я нарочно выбрал для вашей группы Деснянский район. Можно было бы обосноваться или в Михайлово-Коцюбинском, или в Козелецком районах, но один из ваших разведчиков, Шохин, — уроженец Деснянска, а это уже большой плюс для разведгруппы.
Гладыш взял стул и, увидев на столе освещенную солнцем карту Черниговской области, подсел к ней.
— Да, это очень важно, товарищ подполковник.
Несколько минут молчали. Подполковник сосредоточенно просматривал какие-то бумаги. В распахнутое окно вливался аромат цветущей яблони, доносилось тревожное щебетание кем-то вспугнутых ласточек. Гладышу видно было, как они, то взлетая высоко вверх, то падая вниз, кружились у окна. «Где-то близко от гнезда кошка», — подумал он.