— Так, — перебил Шохин, сощурив глаза. — Значит, тут делать нечего. Зачем же тогда организовывались?
— Немцев бить! — сурово поглядел из-под нахмуренных бровей Юрий. — Если их здесь мало, в другом месте найдем!
— Так… мало немцев… — в голосе Шохина послышались жесткие нотки. — А немецкие склады, скот, который сини здесь собирают для отправки в Германию, можно и не трогать?! Мало здесь немцев, говоришь? Вот и надо взорвать их склады, угнать и уничтожить скот. Надо сделать так, чтобы немцы пригнали сюда побольше солдат. Чем больше будет их здесь, тем меньше на фронте. Понятно?
— Мы тоже так думаем, но как это лучше сделать? — Иван Чубарь поднял глаза на Шохина.
— Первая задача — выяснить, кто склады охраняет, что предпринимает здесь враг; тогда мы сможем наметить конкретные действия, — подчеркнул Петр.
— Скажи про склад, — подтолкнул Юрия Чубарь.
Юрий наклонился к Шохину:
— В МТС три бака с горючим. Это за базаром сразу, возле Старогородки. Начальник полиции уехал в Коропье с целым отрядом. Нашли тех двух, которых Васыль убил. Рыскают теперь гитлеровцы еще больше, сволочи. Горючее МТС один только полицай охраняет, Остап Млынок.
Шохин вскочил:
— Кто? Остап Млынок! — и прошелся крупным шагом, между деревьями. Вернувшись на прежнее место, постоял в задумчивости и сдержанно сказал: — Неплохо начать со взрыва нефтесклада.
Юрий поднялся:
— У меня есть противотанковая граната.
— Пока прибереги ее, — посоветовал Шохин и посмотрел на часы. — Через два часа я принесу магнитную мину с часовым механизмом. План такой: я отвлеку охрану, а ты, Юрко, с Чубарем подложишь под цистерну мину. Все надо сделать до двенадцати ночи. Встретимся на дороге в деревню Волчья Гора.
— Сделаем! — коротко подтвердил Юрий, и его серые глаза по-особенному блеснули. Вот когда начинается настоящее дело, о котором он столько мечтал!..
Шохин спешил к Гладышу. Остап Млынок! Только бы схватить живым, расплатиться за все.
Старший лейтенант удивился неурочному появлению Петра, но, выслушав его, разрешил взять мину.
— Комсомольцы взорвут. Тебя могут узнать…
Шохин побледнел:
— Товарищ старший лейтенант… — Голос у него прервался. Справившись с волнением, более спокойно докончил: — Склад охраняет полицай Остап Млынок, он выдал гестаповцам моего отца…
Гладыш понимал душевное состояние Шохина и боялся — не сорвется ли он, хватит ли у него выдержки? Но такие выходы в городок были нужны и Шохину: легче будет ориентироваться, поэтому он дал согласие на его участие в подрыве баков.
Разрабатывая план операции, решили приурочить ее к комендантскому часу.
— Мы подойдем со стороны колхозного сада, — пояснил Шохин. — Баки стоят за его забором… Часового сниму тихо, без шума, — пообещал он, — не пикнет.
Провожая Шохина, Гладыш приказал:
— Вернешься сюда с Юрием. Прихватите лопаты. Этой ночью перенесем оружие в другое место. Только не задерживайтесь…
Угасала вечерняя заря. По пустынной улице изредка проходили прохожие, спеша домой до наступления комендантского часа.
Юрий и Чубарь крались колхозным садом к бензиновым бакам, черневшим за высоким забором, оплетенным вверху колючей проволокой.
У ворот склада, выходивших на улицу, — сторожевая будка. Она находилась внутри двора, и только входная дверь была прорезана в заборе. Из трех квадратных окон можно было видеть всю площадь, на которой были установлены цистерны, а из двери — наблюдать за улицей. В будке сидел полицай. Зажав коленями винтовку, он тихо насвистывал.
Из переулка, напротив склада, показался Шохин в старом пиджаке и таких же брюках. На голове кепка, щека повязана платком.
Полицай с интересом стал за ним наблюдать.
Чуть сгорбившись, Петр шел прямо к будке.
— Не пидходь, стрелять буду! — полицай уже стоял в дверях, выставив винтовку.
— Остап, це ты?
Полицай опустил винтовку.
— Нема Остапа.
— Як нема? — Шохин на минуту даже растерялся.
— Млынок с паном Дрюмою в Коропье поихав, чи у Рудню. Хтось убыв двух наших хлопцив.
— Що ж мени зараз робыть? — искренне воскликнул Шохин. Расставив ноги, сдвинув на затылок кепку, он ожесточенно скреб чуб. — Де ж я ночувать буду?
— Да ты хто такый и нащо тоби Млынок здався?
— Та я ж его брат Петро.
— Та чи не тю на тебе! У Млынка зроду не було братив. Ось я зараз задэржу тебе…
— А я и тикать не хочу, — Шохин подвинулся к полицаю. — Ты Остапа давно знаешь?