Возможно, некоторые сердца забились сильнее; возможно, некоторые души, опалённые вечной магией «а может быть», загорелись, но наружу выступили только такие комментарии и, соединённые с относительно безразличными интонациями самого Филиппа, отложили возможные часы сладких грешков на неопределённое будущее.
Парень смотрел на дуги, описываемые свободным углом записной книжки, пока она не выскользнула из зубов. «Может, начать флирт с Мариной, Светой?» Филипп поморщился: шашни на работе внушали ему смутные подозрения на нудные укоры к своему исходу; священного трепета обожания той или другой не было и в помине; к тому же Свету портило широкое лицо, а Марину — строгое воспитание. Шатание по киношкам с пошлыми зажимами в заднем ряду, разборки с великими предосторожностями по поводу сохранности того, что пока ещё делало Марину девушкой, растолковывание неуместности предубеждённости к французским и греческим пикантностям… «Если погода завтра будет хорошая, предложу Марине прогуляться после работы. Спокойным тоном, почти деловито, безразлично. Начнёт кокетничать, попробует напустить на себя строгость — упрашивать не стану: не Лоллобриджида. Да и где мне её трахать, и согласится ли, и когда… Одно ясно — надо что-то менять. Эти ночные вылазки в общую ванную меня унижают». И Филипп стал думать о том, как прекрасно всё устроится, когда он станет богатым, успешным и шикарно одетым.
Упрашивать Марину в конце следующего дня Филиппу, конечно, не пришлось. Девушка посмотрела в окно и, подделавшись под спокойный тон Филиппа, ответствовала:
— Угу, погода хорошая. Действительно, можно пройтись.
Тихие слова совсем не соответствовали тому, что начало твориться в душе Марины. Вот этот момент, которого она так сильно желала, так страстно ждала целых три дня! Вот этот красавец, который через час возьмёт её за руку! Вот этот вечер, который будет принадлежать только им двоим!
— Тра-та-та-та! В конце рабочей недели Филипп освоился и наконец-то нашёл приятное и, самое главное, привычное занятие, — резюмировала Света не без ревнивой зависти в голосе. — Правда, смахивает на сверхурочное. Смотри, не надорвись. Уж больно сильно Марина стала улыбаться: у неё наверняка далеко идущие планы.
Марина действительно не могла скрыть своё радужное настроение: оно пробивалось и в улыбке, и в розовой краске, выступившей на лице. Конечно, Светка завидует и хочет насторожить Филиппа возможными обязательствами в дальнейшем, а заодно и Марину поставить на место: дескать, назначать свидания для Филиппа — дело обычное и, как правило, ни к чему хорошему для избранницы не ведущее. Конечно, Светка не может знать, что Филипп — хороший парень, и если он Марину отличил и правильно отличил именно её, то и у него это серьёзно, и Марина это заслуживает. Был бы он легкомысленным и с неприличными мыслями на уме — стал бы прятаться, предложил бы не прогуляться, а нечто другое. Он серьёзно, серьёзно, серьёзно! Интересно, он обнимет и поцелует её в конце встречи? Она только чуть-чуть и как бы попробует отстраниться. А о чём они будут говорить? Может быть, куда-то зайдут? Даже если прогуливаться здесь, а не в центре, и то можно найти пару чистеньких кафе. Нет, подожди! Лучше промечтать этот час, остающийся до шести, про то, что будет с самого начала. Если он её уже отличил, то может подать пальто, а потом они выйдут… Сразу под руку или сперва раздельно? Стоп, надо всё-таки осадить Светку и вместе с тем Филиппа не напрягать.
— Тебе, Свет, вечно мерещатся какие-то кошмары. Любишь делать из мухи слона.
— Наоборот, вразумляю других, чтобы они это не делали.
— Да бросьте вы ваши ахи. Марина, ты отпечатала последние ведомости? — Лидия Васильевна, как всегда, больше всех пеклась о деле.
— Сейчас, чуточку осталось. Господи, как они надоели!
Филипп Марину баловать не стал и в без пяти шесть подал пальто, как обычно, Лилии Андреевне, чем вызвал дополнительные комментарии Светы:
— Смотри не спутай, кому предложил себя в провожатые.
— Хотя это очень легко: Лилия Андреевна и выглядит на двадцать, и обладает прекрасной фигурой, и выходит одна, но, к сожалению, не может рассматривать меня в качестве почётного эскорта: её уже муж поджидает внизу. Слышали: машина подъехала?
Лилию Андреевну частенько подвозил до дому супруг.
— Слышали. К сожалению. Как жаль, как жаль, как жаль, — выделив «к сожалению» и пропев «как жаль», Лилия Андреевна вышла из комнаты, уже в полутьме коридора бросила на Филиппа томный взгляд, но не выдержала и рассмеялась, сверкнув зубками. — До свидания, до понедельника.
— И хорошо, что завтра суббота. — Чуть замедлив шаг, Света дала Лилии Андреевне возможность с собою поравняться. — Представляете, как Марина бы завтра хвастала? А до понедельника может и образумиться.
— А ты не предполагаешь между ними ничего серьёзного?
— Нет. Во-первых, они в слишком разных категориях по степени красоты; во-вторых, парни как можно дольше предпочитают разгуливать на свободе; в-третьих, Филипп прекрасно понимает, что сейчас должен думать не о смазливых личиках; в-четвёртых, Марину он явно не боготворит. Если и будет встречаться с ней пару месяцев, то так: ну, если вечером нечем заняться, пойду к приятелю, в шахматы поиграю, а какая там погода? Хорошая — ну, можно и погулять. Чтобы не было слишком скучно, можно и с Мариной.
— В общем, ты права, но он может и привязаться. В том случае, если до постели дойдёт.
— Куда там: такие строгие нравы!.. Правда, и соблазн велик.
— Поживём — увидим. Нам предлагают роман. Отчего не прочитать, вернее, просмотреть? Давай, до скорого.