— Таким образом, у меня в кармане оказалось десять тысяч баксов и двадцать тысяч наших, которые Евгений дал на текущие. А у меня таких денег никогда на руках не было, мне стали мерещиться аварии и грабители за каждым углом. Глупо, конечно, но ведь это в первый раз, а в дальнейшем уже не будет. Видишь, я уже не реву, это просто торможение сработало, когда до дома добрался.
Марио извлёк из карманов увесистые пачки и положил их на стол.
— Значит, ты ораторствовал перед сиятельной аудиторией со своими дополнениями, — задумчиво протянул отец. — А как прогнозы не сбудутся? КГБ не всесилен и не всезнающ. Было бы так, страну не довели бы до ручки. Поставят всех нас на счётчик…
— Ничего страшного, — парировала Лаура. — Свяжемся с Сарой, она привезёт. Кстати, она планирует к Рождеству наведаться, звонила сегодня.
— Да это долгосрочное, ни через неделю, ни через год никто никого к стенке не припрёт, а в будущем и сами заработаем.
— Ты хотя бы Филиппа не довозил, один раз парень может и на метро прошвырнуться.
— Он это и предложил, ещё хотел свою особу приставить ко мне в смысле эскорта, чтобы сперва я до дома добрался, да неудобно было: он же из-за меня задержался, да и ранее я уже обещал.
Раздался телефонный звонок.
— Кого это к ночи разбирает? — недоумевающе спросила Лаура и взяла трубку: — Алло! А, Филипп, очень приятно. Да, мама. Нет, не волнуйтесь, всё нормально.
Марио подошёл к матери, делая отрицательные жесты рукой, чтобы она случайно не проговорилась про доллары. Он не хотел, чтобы Филипп знал о них, он ещё не придумал, не нафантазировал до конца…
— Да! — Марио взял трубку у матери. — А, ещё раз. Какие церемонии, никто и не думал отправляться на покой. Всё в норме, картошку с котлетами уминаю. Ты тоже? Значит, мы хлебаем из одной тарелки. Пока, до скорого.
Во время этого короткого разговора Лаура дважды внимательно посмотрела на сына. С первого дня она слышала от него только восторженные отзывы о Филиппе, имя Андрея практически перестало звучать, Марио всегда срывался к телефону, если ждал звонка от Филиппа, фотография их двоих в обнимку не убиралась в комнате Марио с письменного стола. Это становилось всё прозрачнее и яснее…
Валерий Вениаминович в звонке Филиппа и реакции сына ничего особенного не заметил, потому что думал о том, как выгородить себя перед женой, к чему и приступил, как только Марио положил трубку:
— Вот видишь, дело, оказывается, совсем в другом. Это от начала до конца инициатива Марио, а ты на меня навесила, что я не в полной мере кооперативом занят и эксплуатирую ребёнка.
— Не, мам, это я сам, — поддержал отца Марио. — И разъезжаю в интенсивном графике сам, отец предлагал мне отдохнуть, но смысла-то в этом нет! Быстрее начнём — быстрее закончим, тогда уже не двумя днями, а хоть двумя месяцами отдыха насладимся.
— Ладно, ладно, — примиряюще ответила мать. — Вот уже и отошёл, порозовел чуть. К Саре тебя весной надо отправить, полежишь на свежем воздухе, погреешься, попьёшь молока прямо из-под коровы. Она тебя давно зовёт, обожает: ведь ты у неё единственный племянник, да такой красавчик! И с выездом сейчас легче. Надо, надо в Италии побывать, это же наполовину твоя родина… — «Определённо, это неспроста. Уже и порозовел, и усталость как рукой сняло, и улыбается, и о страхах не вспоминает, словно только и надо было, чтобы Филипп позвонил и выразил что-то похожее на участие. А сам Филипп, он-то что? Догадывается, нет? Что кроется в глубине серых глаз? Не бездушие ли, не сухая ли расчётливость? Что думает сам Марио, на что надеется? Надо его вызвать на исповедь». — А питаешься ты всё-таки плохо, никуда не годится целый день на булках и пончиках с лимонадом сидеть. Надо тебе супчик в термос заливать на работу.
— Ой, ма, ты скажешь! Я целый день на машине, и будет не супчик в термосе, а термос в супчике. А выливать куда? В баночку?
— В тарелочку, а в банку я положу курицу с гречкой.
— Ага! К ней вилка, к тарелке ложка, ещё соль в спичечном коробке — типовой набор к плацкарте по направлению Благин — Москва. Обойдусь пакетом с отбивными и хлебом.
— Но это только для начала! — Лаура шутливо постучала пальчиком по столу.
— Ты лучше придумай, куда доллары спрятать. В шифоньер смысла нет: старо как мир, кто залезет, в первую очередь в белье и шмотках станет копаться.
— Может, в холодильник? — предложил Валерий Вениаминович.
— Сомнительно, — не согласилась Лаура. — Вдруг мясо протечёт, если свет отключат, или яйцо треснет, зальёт. А давайте… давайте в кухонный шкаф — туда, где миски сложены. Внизу глубокие, а сверху мелкие, между верхней глубокой и нижней мелкой как раз зазор — в серёдку и поместятся. Только каждый день надо пересчитывать: деньга это любит и быстрее копится.
— Принято! — решил Марио.
Перед чаем троица направилась на кухню, Лаура вытащила миски:
— Вот сюда. Видишь, поместились. И никто не догадается. Тащи обратно, пересчитай, а потом засунем.
— Точно десять тысяч, — пересчитал Марио.
— Прекрасно, клади. Вот так. — Лаура отправила миски на место. — Обыкновенная стопка. Только по пустякам не расходуй, а то распылишь на танцульки и рестораны.
— Ну вот. Кэгэбэшник в кооперативе, клиент общий, прогнозы в КГБ и у индусов, Карабах в Азербайджане, квартиры в Баку, а деньги у Марио, — подвёл отец печальный итог. — А папе за информацию?
— Не грабь ребёнка. Папе, маме… Обойдёмся, пусть у мальчика будет свой капиталец.
— Да он и так у меня не одалживается.
— Тем более. Первый догадался — сам и заработал. Ты, Марио, всё-таки посерьёзней отнесись: никаких бешеных подарков на Новый год, а то тебя ещё на золото потянет.
— Я себе каплевидную жемчужину в ухо повешу.
— И она подождёт до великосветских приёмов: не на стройку же носить. И на шмотьё кидать невыгодно. На аппаратуру тоже: Сара намекала, что привезёт кое-что, недолго ждать осталось. По мне, так лучше бо;льшую часть сохранить, оставить неприкасаемой. В следующем году определишься, куда ветер дует, что стоит делать: старое продолжать, новое начинать. Оборудование в магазин, товар, новые участки, шикарная отделка в домах, которые нам отходят.
— Само собой, только продавать сразу нельзя: пусть в цене растут.
— Вот-вот, так что много вариантов есть для вложения, не трать на пустое. — Пользуясь тем, что отец уже вышел, Лаура добавила: — Или на пустого.
Марио внимательно посмотрел на мать и решил пока в расспросы не углубляться, оставив их на будущее. Он устал и хотел сразу лечь спать, но пришлось идти к отцу, рассказывать о последнем заказе Маргариты и о предстоящем визите Евгения.
— Ну ты комбинатор! — подивился отец. — Он же рабочих ограбит и государство не пожалеет.
— Не так печально! Приватизация всё равно неминуема, и при любом раскладе рабочие не разбогатеют, а вырученное в исполкоме уворуют. Какая разница, кто на этом наживётся, пусть уж лучше это будет Евгений. У него планы, он одним особняком не удовольствуется. И нам в будущем заказы, и для фабрики это не самый плохой вариант: он и дисциплину наведёт, ассортимент расширит и зарплату поднимет. Мужик серьёзный, привык мыслить масштабно… А заинтересуется производством — не будет расширять свой грязный бизнес. Вот всем и польза. Ну ладно. — Марио сладко зевнул и потянулся. — Я на покой.