— Но двадцать пять плиток — это… — на этот раз продавщица, не отрывая глаз от Филиппа и упиваясь его красотой, возразила так вяло, что Филипп понял: её решимость растаяла, сопротивление иссякает, дело на мази. И парень закончил:
— Дайте нам коробку на четверых, и дело с концом. Там сто штук, если указан вес нетто десять килограммов. Если вы этого не сделаете, мы займём очередь во второй раз для половины нашего штата и всё-таки отоваримся. У меня тут деньги по двадцать пять. — Филипп вытащил из кармана несколько бумажек. — Посудите сами: какой смысл вам мёрзнуть лишние полчаса и холодить ваши пальчики, открывая коробки и пересчитывая рублёвки и трёшки? — Парень взял своей тёплой рукой пальцы продавщицы, уже действительно похолодевшие от стояния на улице, и метнул в неё ещё один неотразимый взор: — Ну посмотрите, посмотрите в мои глаза. Вы торговый работник и должны прекрасно разбираться в людях. Посмотрите, я похож на спекулянта?
— Только из уважения к вашей матери, — пробормотала окончательно сражённая красотой и вкрадчивой речью покупателя продавщица, после чего подняла на столик перед собой нераскрытую коробку. — Что вам ещё, дивное виденье?
— Ещё десять тортов.
— С вас двести шесть рублей.
Филипп отсчитал деньги, передал торты Лиле с Мариной, так как Света в это время победно щёлкала пальцами, сам поднял коробку с шоколадом и кинул последний взгляд на вздохнувшую женщину:
— И большое спасибо.
— Ура! Справедливость победила, — заключила Света. — Слушайте, вы поднимайтесь, а я бегу в конец очереди и снова занимаю. Лильандревна, вы своим в бухгалтерии передайте и Лидию Васильевну растормошите, пусть вылазят, а я тогда отчалю и к вам. Донесёте без меня?
— Не беспокойся, справимся.
На обратном пути Лиля заглянула на первый этаж к сослуживицам, которые были лишены пункта наблюдения за кондитерской, так как окна их кабинета выходили во внутренний двор. Бухгалтерия среагировала сразу и весёлой гурьбой отправилась выстраиваться перед Светой, но Лидию Васильевну Лилии выманить на улицу не удалось.
— Почём торт-то?
— Два шестьдесят.
— Ого, ничего себе! Два шестьдесят, а весу-то всего ничего: грамм четыреста от силы. Чистый грабёж! Я лучше кекс куплю.
— А что это такое — пралиновый? — спросил Филипп.
— Пралине делают из орехов с сахаром, а как, не знаю точно, — ответила Лиля. — По вкусу отменно: что-то вроде шоколадно-вафельного, только намного вкуснее.
В кабинет ворвалась оживлённая, раскрасневшаяся на морозе Света:
— Ух, сдала вахту! — и, приложив руки к печке, затараторила: — Лидия Васильевна, напрасно не пошли… А, свалили на мой стол… Филипп, класс! Как ты обработал эту злыдню! Мигом стушевалась, как увидела твои дивные глазки… Аж язык проглотила, а то «не больше пяти в одни руки», — прогнусавила Света, передразнивая продавщицу. — Сами-то для себя, небось, уже отложили…
— Вообще странно: ведь такие вещи обычно в конце месяца выкидывают, — вставила Лиля.
— Наверно, сразу много завезли, чтобы и к Новому году осталось, — высказала предположение Света. Она уже содрала наклейку, указывавшую наименование продукции, дату и место изготовления, цифры ГОСТа и вес, и возилась со скрепками, запечатывающими верх, поддевая их ножницами.
— Тебе помочь? — поинтересовался Филипп.
— А? Помочь? Нет, спасибо, я уже… — Света отогнула картонные полосы. — Двадцать, двадцать, двадцать… все сто на месте. Точно. Итак, распределение. Лилия Андреевна, вам что?
— Давай десять плиток и два тортика.
— Щас, самое главное — одну вытащить… Вот. Восемнадцать и пять двадцать — с вас Филиппу двадцать три двадцать. Марина?
— Пять и два торта.
— Ага. Девять… С тебя четырнадцать двадцать. Филипп, что берёшь?
— Десять плиток и четыре коробки.
— Идёт. Сиди, сиди, я донесу. Тэк-с. У меня осталось семьдесят пять. Восемнадцать, тридцать шесть, сорок пять на три — сто тридцать пять и пять двадцать. Сто сорок рублей двадцать копеек. Лилия Андреевна, правильно?
Лиля нажала на калькуляторе несколько кнопок:
— Всё верно.
— Ясненько. Сколько у меня тут? Семьдесят. Во! — Света ещё раз подошла к Филиппу: — Держи семьдесят двадцать, за мной ещё семьдесят. Завтра в 9.00 как штык.
— Да не беспокойся, доверяем. Лиля, ну зачем? — Филипп не хотел брать деньги, которые протягивала Лиля: — Не надо, оставь, будет от меня мини-подарочек…