Впрочем, всё это, как и не имеющий пока ответа вопрос, прилагается ли к Филиппу жена, витало серым и не оформленным в мысли в хорошенькой головке: Марина упивалась своим очарованием дивною красою, что, конечно же, всеми было замечено. Тонко улыбнувшись, Лилия Андреевна посмотрела на Светлану, многозначительно поведя бровями в сторону хлопочущей у шкафа парочки; у Светы хватило самообладания недоумённо-пренебрежительно пожать плечиком. Марина продолжала священнодействовать, обхаживая парня, и передала ему чай, налитый в свою чашку.
— Пока из моей, а завтра захвати чашку с ложкой и тарелку с вилкой. На чай с сахаром мы в начале месяца скидываемся.
— Значит, с меня…
— Рубль, но только в ноябре.
— Ну куда чаи распивать? А работа? — сердито пророкотала Лидия Васильевна. — Да пока объяснишь…
— Но, Лидия Васильевна, человек с холода вошёл, надо же согреться. Ты институт закончил?
— Да, архитектурный. Городское и жилищное строительство. Направили к вам как молодого специалиста, только я не думал, что попаду в женское царство на канцелярскую работу. Предполагал, что на какую-нибудь стройку пошлют.
— Кто тебя туда возьмёт прям с институтской скамьи? — веско возразила Лидия Васильевна. — Да и куда? Сейчас нигде ни управления, ни руководства, ни финансирования. Всё останавливается и откладывается в долгий ящик.
— Но ведь сметы — это работа экономистов.
— Всё смежное, — махнула рукой Лидия Васильевна. — Вы же составляли экономическое обоснование под курсовые и диплом, и здесь будешь делать то же, только более подробно и с другими данными, у вас небось расценки пятидесятых в расчёты закладывались. Давай допивай свой чай, потом подойдёшь — покажу.
— А обедаете вы где?
— Здесь же, — ответила Марина. — Иногда в столовку бегаем, когда у них блины и пирожки готовятся, но это редко. Так что приноси бутерброды или что-нибудь посущественней. У нас и сковородка, и кастрюлька имеются, разогреть можно. Хочешь — ешь индивидуально, хочешь — к нам в общий котёл складывай, так даже интересней.
— Марина хотела сказать — разнообразнее, — снисходительно поправила Света. — Мы за тобой поухаживаем, а ты взамен раз в месяц картошку притащи, тут рынок в двух шагах, возьмёшь сразу килограммов двадцать, чтобы каждый день по очереди не таскать.
— Разгрузить ваши руки можно, а куда вы свалите целый мешок?
— Да в коробки под шкафами, в них всё равно одни ветхозаветные журналы пылятся, как раз на субботник и вынесем, заодно и эти плакаты выкинуть надо: только зря грязь собирают.
— Допил, что ли? Ну подойди, ручку захвати. В этой папке…
Света и Марина пожирали взглядом стройную фигуру, склонившуюся над столом Лидии Васильевны; Лилия Андреевна забавлялась, перехватывая восхищённые взоры.
— Здесь без калькулятора не обойтись.
— Точно. Спустишься в АХО…
— Это что?
— Административно-хозяйственный отдел. На таблички не смотри: они дверью ближе, если пойдёшь по боковой лестнице. Попросишь калькулятор, проверишь…
— 12345679 умножить на 9 — все единицы.
— Можно и так. Распишешься в получении — и за работу.
Первым движением Марины было желание спуститься вместе с Филиппом, но, чуть поразмыслив, она решила, что за полтора десятка метров и два лестничных пролёта ничего важного услышать и узнать нельзя. Кроме того, парень вёл себя ещё немного смущённо, и Марина отложила задушевные беседы на будущее.
— Вот это да! — протянула Света, лишь за Филиппом закрылась дверь.
— Красавец, — вторила Марина. — Интересно, женат или нет?
— Какая разница: всё равно не про нас. К такой картинке должны прилагаться очень шикарные девочки. Он, конечно, может и поблагодарить за чашку чая, — Света посмотрела на подружку лукаво и чуть жалостливо, — но сам при этом будет уверен, что его принятие предложения гораздо ценнее этой чашки.