— Нет-нет. Без всякого давления, только ваш свободный выбор. Есть у вас на кухне какое-нибудь треснувшее блюдце или ненужная чашка? Мы из неё устроим пепельницу, передохнём и перекурим, пока…
Марио и Филипп поднялись и отправились в кухню, за ними заспешила Зинаида Ивановна:
— Располагайтесь, располагайтесь. Тут чайник. Если захотите, в холодильник залезайте, а то все проголодались. А, вот и пепельница. Дмитрий всего пару месяцев как бросил. Мы сейчас быстренько… — И женщина проворно устремилась в столовую.
— Чёрт, два часа не курил. — Марио с наслаждением затянулся.
— Ну ты стратег! — Филипп тоже задымил сигаретой. — Профессиональный артобстрел, ничего не скажешь. Только к чему такая скрупулёзная честность?
— Скупой платит дважды, — возразил Марио. — Нет смысла накидывать полтинник, если одна перевозка стройматериалов им обойдётся дороже.
— Это тоже твоя работа? А если Казимирыч решит сэкономить и займётся сам?
— Ага, как же! Будет он свой «Газон» по колдобинам и рытвинам мотать и терять полдня, когда за это время может спокойно несколько пар сапог реализовать. Самоперевоз ему дороже встанет. А цены на материалы и услуги… Это легко проверяется при желании, у них знакомых куча.
— Думаешь, на всё согласятся?
— Загадывать смысла нет, через полчаса узнаем.
— А что, у всех наших клиентов жёны так активны?
— По моему мнению, у большинства. Видишь ли, во всех этих семьях, где обеспечение выше среднего, естественно образуется своего рода кооперация, семейный подряд. Эта Зинаида Ивановна — особа энергичная, я уверен, что половина всех этих сапог, плащей и прочего барахла реализуется через её руки. Обратил внимание, какая у неё цепкая память, как она запомнила все наши доводы и по порядку их изложила? У них всегда имеются и свои расчёты — помимо наших, они постоянно крутятся. Хорошо, чай не остыл. Держи.
В столовой в это время шёл разговор несколько иного содержания. Зинаида вполголоса страстно втолковывала Дмитрию:
— И раздумывать нечего, подпишемся на всё.
— Дороговато всё же.
— Ты ничего не понимаешь! Заметил, какой у Марио прикид? Уж точно не из твоего магазина, и Филипп вполне, соответствует…
— Ну и?
— Ну и всё ясно как день. Тут мелочиться нечего, и мальчики нам ещё сто раз понадобятся. Марио — вообще ходячая энциклопедия, в любой момент просветит. Знаешь, что он мне сказал? Иностранцы сейчас в Москве целые кварталы скупают. За валюту, заметь, а они считать умеют и денег на ветер не бросают. Наши рубли обесцениваются постоянно, и всё идёт к тому, что скоро всё долларами исчисляться будет. Это только в газетах он шестьдесят копеек стоит, а платье из валютки за сорок зелёных в двести сорок наших обходится — смекаешь? Чем больше вложим, тем лучше. Это — ценность, это — недвижимость, это — земля, на это надо упор делать, а не на всякие вазочки с ковриками. И, потом, контингент в этом кооперативе серьёзный. И кэгэбэшник, и академик, и цеховики, и наркоманы… тьфу, не наркоманы, а эти… наркоторговцы. Соответствовать надо? Надо. Как познакомимся, как они пройдут по этому паркету, так за сапоги и выложат три сотни.
— Ну, это слишком жирно.
— Сегодня, но не в январе или к будущей зиме. Теперь смотри. Вот здесь Марио строит свой магазин. — И ноготок Зинаиды Ивановны, украшенный легкомысленным лаком с блёстками, постучал в прямоугольник на плане. — Достаточно здоровый торговый центр. С одной стороны — продукты, с другой по периметру — всякие забегаловки: шашлычная, чебуречная, блинная, кафе-мороженое и тэ дэ. А вот здесь, — и уже целая фаланга плашмя легла рядом с прямоугольником, — через дорогу свободный участок. Соображаешь, к чему клоню?
— Не вполне.
— Эх, совсем пропал бы без меня! «Доведут кабаки да бабы до цугундера». Надо тебе ещё одну ревизию устроить.
— Как? Внеочередную? Я ж как стёклышко…
— А будешь как хрусталик. Слушай внимательно. Мы покупаем или арендуем этот участок, отец Марио нам всё оформит. Строим здесь уже наш, свой собственный, родной магазин. Смотри, как удобно: в двух шагах, у нас под рукой, постоянный присмотр. Опять же: товары со склада храним дома, для этого вся инха… инхра… ихраструктура имеется. В гараже стеллажи, у тебя в кабинете — смотри, какой чудный шкаф во всю стену, как у Мюллера, в спальне купе, раздвижные.
— Кстати, как сапоги?
— Нормально сапоги. Три коробки осталось.
— Чего к праздникам не придержала? По двести пятьдесят бы пошли.
— Деньги должны быстрей оборачиваться. Не мешай, а вникай. Выходит из дому одна бабёнка. Из приличного контингента, какого-нибудь цеховика или эмвэдэшника жинка. Идёт в магазин Марио за буханкой хлеба и палкой колбасы. Видит: через дорогу наш магазин. И возвращается домой с дублёнкой! Ясно?
— У тебя грандиозные планы, а как концы с концами сведёшь, если ты ещё одну стройку затеешь?
— Вытащишь заначку на своих шлюшек, не обеднеешь. В крайнем случае уговорим Сергея с машиной подождать. С выездом сейчас всё упрощается, смотнусь в Дубай, и аппаратурой отоваримся, и кожей, и раскрутимся прилично, а фасад при этом всегда должен быть на уровне. Недвижимость сейчас — главное, это верный капитал, это состояние. И запомни: экономика должна быть в первую очередь быстрой и уже потом — экономной. Так подписываемся на всё. По рукам?
— По рукам, зови наших кооператоров, только не сияй так, а то смета распухнет.
Зинаида Ивановна торжественно распахнула двери:
— Мальчики! Пожалуйте!
Марио и Филипп прошли в столовую, Филипп держался подчёркнуто просто, а на лице Марио сияла мирная улыбка:
— Итак, вердикт готов, и оглашение следует. Именем Российской Федеративной… к чему нас приговаривают?
— К принудительным работам в полном объёме! — победно изрекла Зинаида Ивановна.
— Прекрасно! Мудрый и правильный выбор!
Марио расслабился, у Филиппа тоже отлегло на сердце.
— Вот, убедила благоверная, — с притворным сокрушением Дмитрий Казимирович развёл руками. — Вы уж постарайтесь в темпе и качественно, а то мы сына с машиной поприжали, а он давно мечтает…
— Так никаких проблем! — нашёлся Марио. — И не вздумайте тратиться на семёрку! Через год-полтора поедете в Баку, возьмёте приличный холодильник, цветной телевизор, стиральную машину, микроволновку и пару масляных радиаторов, оттуда через Астару прямиком в Иран и махнётесь техникой на приличную иномарку.
— Ааах! — Зинаида Ивановна взвилась в переносном и прямом смыслах, подлетела к Марио и чмокнула его в щёку. — Родненький, тебя нам сам бог послал! Дмитрий, тащи первый взнос и бутылку коньяку, спрыснем.
Проводив парней, Зинаида Ивановна присела на краешек дивана. В её душе не цвели сады, не пели райские птицы — о, нет! — в ней творилось нечто гораздо более величественное: там она расхаживала по фигурному паркету своего собственного дома, забивала стеллажи в гараже и полки в стенных шкафах аппаратурой из Эмиратов, куртками из Пакистана и сапогами с местного склада, болтала с жёнами цеховиков и наркоторговцев, умело их обрабатывая, и сбывала им товар. А потом… а потом она открывала неподалёку магазин, набирала туда молодых мальчишек и ни одной пигалицы в мини и снова расхаживала по своим растущим владениям, важная и значительная. То-то Дмитрий осерчает, когда ни одной потаскушки в продавцах не увидит, а она ему ещё рожки наставит и сама об этом расскажет: мол, специально сделала, чтобы не вышло, что злился даром…