— Рай, тут такое дело… — я разнервничалась и сама не заметила как скрутила в жгут тканевую салфетку и как она врезалась мне в кожу. — Рай, Игнат изменяет…
Рая выронила из рук телефон. Застыла с приоткрытым ртом и пока у меня было достаточно сил, я стала нервно и быстро все пересказывать. Рая сидела словно ей позвоночник железным прутом проткнули, но шевелясь, а я пристально по мере рассказа старалась отследить ее эмоции, чтобы понять она как-то причастна к этому делу или нет. Но Рая продолжала сидеть с распахнутым ртом и впадать в крайнюю степень шока. Наконец когда я закончила, она произнесла:
— То есть… он с кем-то… пока ты с ребенком… — мне казалось у Раи тоже шок примерно такой как у меня вчера. Подруга нервно и резко дернула салфетку и стала мять ее в руках. Она смотрела сквозь меня и периодически качала головой. Да ситуация была явно не из тех, когда можно весело за обедом щебетать.
— То есть он… Да… — я закрыло лицо руками и потерла глаза. Подняла взгляд на подругу и увидела, что Рая просто молча плачет. — Рай, ты чего?
— Это просто какой-то… какая-то задница, Аська… — произнесла она дрожащим голосом. — Я поверить в это не могу. Вы же такая пара. Да, Нат вечный засранец, но у вас дочь будет…
— Рай, давай без мелодрам, — попросила я спокойно, понимая, что скоро начну рыдать как истеричка. Рая судорожно кивнула и поднесла к глазам салфетку, промокнула следы. — Мне и так непросто, поэтому прошу, не будет заострять внимание на том какой он подлец…
Рая снова кивнула и тихо произнесла, склонившись над столом:
— Мне кажется это Марика Адалова…
Я нахмурилась и вскинула бровь.
— Я не знаю никакой Марики, — покачала я головой. — И в списке приглашенных ее не было.
— Она могла и просто приехать, — потихоньку приходила в себя Рая. — Но ты конечно тоже хороша. Про неё весь свет сейчас твердит, а ты не теме.
— Да кто это? — вспыхнула я и резко замолчала, потому что официант принёс нам чай и сообщил, что заказ будет готов через десять минут. Рая налила в чашки густой багровый напиток с шиповником и розой и прошептала:
— Мне один раш про неё Егор говорил, — сказала подруга, закатив глаза при воспоминаниях о брате. — Короче Марика она очень такая успешная и состоятельная дева, чем занимается особо не ясно, то у неё ресторан, то небольшой шоурум, но про неё говорит вся светская компашка, потому что она, знаешь, что-то вроде элитной эскортницы, только не ее выбирают, а она выбирает. Она такой эталон самцовости у мужиков. Типа на кого обратила внимание, тот и крут. Она встречалась с Борисом Зариным, ну помнишь тот противный чувак, у которого жена владелица благотворительного фонда, потом Марика сменила его на Виталия Северова, владельца пабов по всему городу. С ним она была недолго и то только потому, что он ей когда предложил встречаться, подарил крутую тачку…
Рая замолчала и отхлебнула чая. А я туго сглотнула слюни, не зная, что сказать. Нет. Голос то знакомый. Значит это не Марика.
— И короче как она сама объясняет свое поведение, что типа она не лезет в семьи и замуж не хочет, поэтому и все мужья потом возвращаются к женам. Но знаешь она такой переходящий и очень дорогой приз у мужиков. Кто сейчас с ней, тот на коне… — на последнем Рая сморщила голос, и я поджав губы, уточнила:
— Егор что-то рассказывал про моего мужа? — сразу в лоб решила уточнить я. Рая покачала головой, а потом ее рот медленно приоткрылся и она остеклевшим взглядом посмотрела мне за спину и слегка вниз, на первый зал, который был внизу. Я занервничала и стала дёргано оборачиваться, но Рая зашипела и сказала: — Она в холле ресторане…
У меня словно шило в одном месте завибрировало. Я нервно стала оборачиваться, и Рая толкнула меня под столом.
— Не дергайся, — строго сказала подруга. — Третий столик от окна, немного как будто в алькове. Блондинка с коротким четким каре в костюме цвета слоновой кости.
Я развернулась вполоборота и скосила глаза вниз.
Она была…
Она было люто красивой. Когда, говорят, что страшная красота. Такая вся правильная словно вылепленная скульптором или высеченная из камня. Грациозные движения, лёгкая улыбка одними уголками губ. Неестественно зелёные глаза, которые изумрудами сверкали.
Укол жгучей ненависти влетел мне прямо в сердце, и я задохнулась. Казалось по венам вместо крови пустили серную кислоту. Казалось все внутренности задрожали.
Ревность как змея, шурша своей шкурой, скользнула в душу и свилась в клубок. Я приоткрыла рот не в силах справиться с шоком от того, что следом в зал вошёл мой муж и быстро осмотревшись, двинулся к столику в алькове. Я сжала пальцы в кулаки настолько сильно, что полумесяцы ногтей почти вспарывали кожу. Мне было чертовски больно наблюдать, как Игнат, приблизившись к столу, наклонился и мазнул губами услужливо подставленную щеку с матовой, почти алебастровой, кожей.