Тогда причем здесь Игнат?
— И уже дома мы продолжили ругаться. Папа блин сказал, что ты вообще по-свински поступила и если тебе так плохо, не надо было собирать гостей…
Я покачала головой, отменяя внутреннюю тревогу и встала принести воды сестре. Катя проследила за мной взглядом, а потом пошла следом.
— А потом слово за слово и дальше мы ругались, — говорила Катя, идя на мной. — И мама все высказывала, говорила, что я вертихвостка. И в общем, Ась… Меня мама выгнала из дома…
Я посмотрела на сестру, вскинув брови, и она замялась. Обняла себя руками, словно стала замерзать.
— Почему вертихвостка? — спросила я с затаённым страхом. Пальцы задрожали, и вода в стакане стала волноваться.
— Ась, мне правда очень жаль… — со слезами в голосе начала Катя. Она отвернулась от меня, чтобы я на видела ее глаз. — Я знаю, что поступаю плохо, но Ася, просто так получилось. Это было случайно…
— Кать… — горло перехватила стальная проволока. — Что случайно получилось? Кать?
Сестра вздохнула и, закрыв лицо руками, прошептала:
— То, что я встречаюсь с мужчиной намного старше. И Ась… У него жена…
Поясницу прострелило болью, а потом она ударила куда-то вниз. Из ослабевших пальцев выпал стакан с водой. Разлетелись осколки…
***
Милые мои, как вам Катя?
Глава 13
Игнат
Я сбросил женские руки у себя с плеч и прорычал:
— Я тебе еще раз говорю! Я люблю Асю! — мой голос разлетелся по апартаментам и его заглушил звонкий смех.
— Глупости не говори, — произнесла она, крутанувшись на месте и поднимая руки, словно красуясь. — Что в ней можно любить? Она же вся как пубертатный подросток, но я то знаю, что тебе нравятся такие как я.
— Не нравятся, — хрипло произнес я и шагнул к двери. — Никаких встреч. Никаких звонков, никаких…
Начал я, понимая, что вся эта история излишне затянулась. Что слишком много всего накрутилось на интрижку. Я понимал, что Аська такого не простит, но изменить что-то уже не мог. И так же я хорошо понимал, что цена которую я могу заплатить будет непомерно высокой. Своим ребенком я рисковать не намерен был. Своим браком.
— А что скажет наша Асенька, когда все узнает? — ехидно протянула она и облокотилась о стену, дернула ворот халатика, обнажая белую кожу груди.
— Она уже знает, — в тон, так же едко, отозвался я. — Поэтому нет больше смысла в этих прятках. Помни свое место и держи язык за зубами…
Хохот снова зазвенел, и я поморщился. У меня в голове словно острое веретено прокрутилось. Я смежил веки и зажал глаза пальцами.
Бесило. Раздражало. Не было ничего увлекательного.
— Иначе что? Она ведь не все знает… — усмехнулась она и шагнула ко мне. Аромат роз как будто бы пропитывал рубашку. Я поймал ее запястья одной своей рукой и отвел от себя.
— Иначе все… — холодно закончил я и открыл дверь номера. Вышел в коридор. Я не мог надышаться чистым воздухом. Меня словно пропитал ее аромат. Это нервировало так сильно, я прям видел как Асю снова тошнит от меня, что не выдержал и дойдя до машины открыл багажник. В пакете лежали чистые рубашки, которые я возил с собой на случай если надо будет встретиться с кем-то из партнёров или заказчиков. Я вытряхнул одну рубашку и сев в машину стал переодеваться. Телефон вибрировал, и я хотел, чтобы это звонила Ася, но жена ушла в глазах оборону и только могла фырчать на меня.
В итоге я увидел на экране номер тестя и взял трубку.
— Добрый вечер, — сказал я скупо. И поморщился следом.
— Игнат, мальчик мой, вы как? Вы уехали или в городе остались? Мать не может до Аси дозвониться, а переживает… — начал тесть, и я поджал губы, угу как же, переживает. Знаю я эти переживания.
— Мы в городе. Все хорошо. Ася перенервничала и все. Она отдыхает. Сегодня виделась с подружкой и… — начал я, стараясь по-быстрому отвязаться.
— Опять с этой козой встречалась? — выдохнул зло тесть. — Игнат, вот сколько тебе говорить, запрети ты им общаться. Эта Рая, что в школе ее плохому учила, что сейчас. Вот влезет в вашу жизнь и поганой метлой не выгонишь!