Слезы были настоящими.
Реальными.
Я оплакивала нашу с ним жизнь. Дочку, которая будет жить в неполной семье. А поздно ночью, когда муж все же выдержал мою истерику, я сама прижалась к нему в постели и, положив голову на плечо, попросила:
— Верни папе весь бизнес…
Глава 20
Игнат аж проснулся снова. Муж дернулся и привстал на локтях. Дотянулся до прикроватной тумбочки и включил ночник. Потер глаза ладонью и хрипло со сна спросил:
— Что? — муж не понял, видимо, до конца чего я хотела, поэтому я, отбросив волосы с лица, сказала тихо и с
надрывом.
— Я хочу гарантии твоей не измены… — произнесла и вздохнула, опустив глаза.
— И этим гарантом должен выступил бизнес твоего отца, которым по факту сейчас владею я? — удивлённо переспросил Игнат и все же сел в кровати. Сложил руки на груди.
— Понимаешь, — я прикусила нижнюю губу и посмотрела на мужа с сомнением. — Нынешняя ситуация показала насколько я беззащитна перед тобой. Тебе ничего не стоило отправить меня на аборт, угрожать благополучием семьи или даже давить на то, что я останусь без всего…
Игнат поморщился, ему не нравилось то, что он слышал. Ему не нравились мои слишком продуманные речи, но тут было дело в том, что либо он в доказательство своего доверия станет потакать мне, либо обрубит ситуацию.
— И как бы согласись, если при таком раскладе я останусь с тобой, то ты не будешь уверен это по любви или просто ты меня напугал, но ты ведь хочешь, чтобы я была с тобой осознанно, что это был мой разумный выбор, правильно? — я поймала руку мужа и приложила ее к своей груди, чтобы быть ближе.
— Предположим, — хрипло отозвался муж.
— И вот… С одной стороны такой твой поступок даст мне веру в тебя, а с другой стороны не даст тебе возможности манипуляции, соотвественно ты должен будешь мне как-то иначе доказать свою любовь, а не только тем, что смотри я ничего плохого тебе не сделал, поэтому люблю тебя. Нет. Надо иначе. Смотри сколько я для тебя хорошего сделал, потому что люблю. То есть ты таким образом, вернув отцу бизнес, перестанешь быть злодеем, а станешь рыцарем, который совершит любой подвиг для своей дамы… — выдохлась я, и Игнат, прикусив нижнюю губу, потер подбородок пальцем. Задумчиво стукнул пару раз и прошелся ногтями по щетине.
— То есть я должен все тебе дать и только потом доказать свою верность… — произнес муж, понимая, что теперь я его старалась продавить. Я ощущала себя за карточным столом в компании опытного шулера, только карты были краплеными у меня, а не у него.
— Это же логично. Ведь слабую бедную женщину сломать очень просто. А ты докажи, что тебе по силам завоевать меня даже со всем тем что ты грозишься отнять… — сказала я спокойно и выдохнула, опустившись на постель. Засунула руку под подушку.
— Ты же понимаешь, что сделка сейчас с третьим лицом усугубит ситуацию с налогами и прочим? — хитро спросил Игнат, и я, прикрыв глаза, прошептала:
— Тогда просто открой трастовый фонд на мое имя с суммой эквивалентной стоимости бизнеса моего отца… — предложила более приемлемый для меня вариант, потому что еще неизвестно как отец отреагировал бы на мое вмешательство и вполне возможно воспринял бы меня соперником в этом споре.
Игнат тяжело вздохнул и выключил ночник. Съехал вниз по кровати, и я положила ладонь ему на грудь.
Близость обжигала и дарила ощущение заживо содранной кожи, но я стискивала зубы и терпела. Ничего. Девочек с детства приучают все терпеть. Это не в новинку.
Когда я почти успокоилась и перестала задыхаться слезами, Игнат тихо произнес в пустоту комнаты:
— Я подумаю.
За последующие пару дней Игнат ничего не надумал, но был настолько спокойным, насколько может успокоиться мужчина, которого поймали на изменах. Он даже молча поглотил мое замечание по поводу нашей новой диеты из овощей и фруктов и по утрам давился с маской омерзения на лице разбухшими семенами чиа в молоке. Мужу не нравилось. И судя по тому как резко за пару дней осунулось лицо супруга, Игнат мечтал наконец-то дожить до банкета в честь юбилея тестя.
Катя звонила и обеспокоенно спрашивала, как у меня дела, но я ничего ей не рассказывала, потому что не хотела беспокоить и все больше узнавала о том, как она и ее самостоятельная жизнь. Сестра, потеряв половину своей спеси, говорила, что все хорошо и переживала по поводу юбилея отца, потому что не знала как родители отреагируют на ее поступок. Я успокаивала и внушала, что все будет отлично, хотя внутри сидело лютое беспокойство и паника. Катя поделилась, что собрала небольшой любительский фильм про маму и папу, который бы хотела показать на банкете. Я поддерживала и не могла успокоить свою интуицию, шептавшую о том, что либо Игнат меня не оставит с бизнесом отца, либо отец по голове не погладит за то, что влезла в это дело.