Я нервно трясу бутылку и уставляюсь на сцену. Щеки вспыхивают яростью. Одно имя этой суки — и у меня давление зашкаливает.
Выкупил права на её имя?
Это что такое, чёрт возьми?
Они встречаются? Любят друг друга? Поженятся?
А что, если она беременна?
Боль, похожая на колючие микротоки, врезается в виски. Напряженно смотрю на этого предателя, теперь уже не скрываясь!
«Ты моя, а я твой, Гайка!...». Все твои слова — ложь, Березовский!... Вся твоя жизнь — ложь!...
Я ни за что не допущу, чтобы ты имел хоть какое-то отношение к воспитанию нашего сына. Он не вырастет предателем, который идет по головам.
Ненавижу!...
— Мне казалось, у нас здесь серьёзное мероприятие, посвященное семейным ценностям и благотворительности, — довольно резко отвечает Березовский.
Взглядом шарит по залу в поисках меня, но я прячусь слева, прямо за софитами. Радуюсь, что его лживые глаза не в силах меня отыскать.
— Ответьте на вопрос, Роман Алексеевич, — настаивает дотошный журналист.
Я без какого-либо интереса осматриваю его ничем не примечательный, внешний вид. Чёрные брюки, коричневый, не совсем свежий на вид джемпер и, на мой взгляд, грязноватые светлые волосы.
— Ну хорошо, — разводит руки в стороны Березовский и обворожительно улыбается. — Всегда забываю, что вот это все не интересно. Всех привлекают скандалы. Итак, то, что вы видели в прошлом году, относилось к продуманной пиар-компании перед выходом клипа певицы. Монетизация, кстати, от клипа бешеная, и, да… Коллеги! Вся сумма после вычета налогов уходит в мой благотворительный фонд. Документы есть в общем доступе, но думаю, если вы такой любопытный, вы найдете и их…
Горло неприятно стягивает, поэтому вскрываю бутылку и тут же, отпрыгиваю, потому что газированная вода из нее будто бы взрывается и стремится наружу, обрызгивая пиджак, фотоаппарат, заливает пол.
Замечаю, что привлекла внимание всех участников форума. Смущаюсь. Бросаю последний взгляд на сцену и уже не могу сдержать слез.
Прошептав в полной тишине невнятное «Простите», бегу из конференц-зала и прячусь за одной из широких колонн в фойе. Единственное, чего я хочу — уехать отсюда сейчас же. А завтра подать на развод.
Все эти дни у меня не было времени, чтобы заняться этим вопросом. Новая работа, поиск квартиры, беременность, делающая меня сонной и неповоротливой мухой.
Всхлипывая от отчаяния, пью воду и не сразу замечаю того самого журналиста. Кузьма Володин, кажется.
— Вы обронили... хм...
— Наталья, — киваю.
В его руках крышка от моего фотоаппарата.
— Спасибо, — пытаюсь улыбнуться.
— У вас что-то случилось? — прищуривается.
— Голова разболелась. Приняла таблетку.
— От какого издания фотографируете?
— «Глянец», — шепчу и прикрепляю крышку к объективу. — Спасибо ещё раз.
— Не болейте, Наталья, — слышу за спиной отдаляющиеся шаги.
Глава 10. Наташа
Из зала доносятся аплодисменты. Это, видимо, очарованная публика, готовая вложиться в фонд Березовского, рукоплещёт. Уверена, он добился целей, ради которых явился сюда, и даже больше. В стане его фанаток наверняка большое пополнение.
Закусив обе губы, вытираю руки о полы пиджака и беглым взглядом оцениваю временный ущерб. В таком виде показываться на глаза людям категорически нельзя. И это скорее хорошо, чем плохо — свою программу на сегодня я уже выполнила, меня никто не хватится.
Повесив фотоаппарат на плечо, как можно незаметнее вливаюсь в поток выходящих из зала и, опустив голову, направляюсь в сторону лифтов. Только женский голос в толпе цепляет меня гарпуном и держит, не давая сделать шага.
— Рома!... Ром!
Оборачиваюсь и вижу, как, возвышаясь над всеми как минимум на полголовы, он смотрит, как к нему стремительно приближается девушка с глазами на пол лица и широкой восторженной улыбкой. Подняв оба больших пальца вверх, она на эмоциях что-то говорит.
Березовский, хмурясь, озирается по сторонам, а я чувствую удар под дых и растекающуюся по грудной клетке тупую боль. Ревность, постыдную, нелогичную, учитывая наш скорый развод, но... в разы сильнее, чем в случае с рыжей певицей.
Потому что эта девочка не Ильяна. Такая, как она, миловидная, с правильными чертами лица и обожанием во взгляде гораздо опаснее.