– Я видела, как ты на неё смотрел. Как никогда не смотрел на меня. И видела, как тебя вело от неё. От вашей страсти половина зала вспыхнула. И ты выбрал её в тот вечер. Это решило всё. Зачем ты цепляешься за наш брак при этом? Не понимаю, как ты мог связаться с такой хабалистой девицей, как ей удалось тебя очаровать? Но если тебе в жизни со мной не хватало хамства с моей стороны, то я рада, что мы расстаёмся. Извини, но вытаскивать твою шалаву за крашенные чёрные патлы из-под стола я не буду.
Я повела плечами, пытаясь стряхнуть его руки, но не тут-то было.
– Мы не расстанемся, Саша! Никакого развода не будет! Не придумывай! Просто перестань накручивать себя и всё! – встряхнул меня Игорь. – я не отпущу и никому не отдам тебя!
– Мам, пап? Я уже целый сугроб наделала, а вас всё нет! Пойдёмте уже! – зашла к нам Асятка, и остановилась в недоумении в дверном проёме. – Вы ссоритесь?
Тринадцая глава
Зыркнув на меня из-под бровей, Игорь присел перед дочерью на корточки и, пригладив выбившиеся из косичек волосики, сказал нежно:
– Сейчас малышка! Подожди, пожалуйста, нас ещё немного. И мы с мамочкой придём к нашей ёлке. А пока беги, подготовь ещё игрушки. Мы скоро!
Асятка ускакала, а Игорь одним плавным движением навис надо мной, давя.
– Я не знаю, зачем ты вбила себе в голову идею с разводом, но я против! Не будет ни развода, ни дурацких брачных контрактов. Всё, что я имею, это ваше. Твоё и Аськино. Всё для вас. Поэтому выбрось из головы этот бред! Или ты именно этого и добиваешься в последнее время? – зло прошипел мне в ухо, поднимая дыбом все волоски на шее.
Я вспыхнула в момент. Куда там покой и холод? Чистый напалм до небес!
– А чего ты добиваешься? Зачем эта внезапная забота о дочери? Ты четыре года её не замечал и вдруг сейчас решил заняться! Ты откровенно пренебрегал нами. Мной. Унизил при всех. Запер свою любовницу в кабинете! Так чего ты добиваешься? – развернулась к нему лицом и ткнула пальцем в грудь!
Игорь шагнул ко мне близко-близко, полностью перекрывая собой весь мой мир. Подавляя. Сверкнул глазами и, прижав меня к груди своими лапищами, заговорил куда-то в макушку, шевеля дыханием волосы:
– Ты у меня и жена, и любовница, и первый командир! Ты мне выносишь мозг так, что ни на что другое больше не остаётся ни сил, ни внимания! Забудь о разводе! Мы с тобой вместе и в горе, и в радости.
И отстранился, жестом предлагая мне пройти к Асе, которая там заждались.
Утром, когда Игорь собирался на работу, я вышла к нему. Он уже снял с вешалки куртку в коридоре и стоял с ней в руках.
– Я в этом году не хочу, чтобы положенные мне дивиденды ушли, как обычно, на поддержание нашего предприятия. Хочу, чтобы мне выплатили всю сумму, – сказала и добавила, – я предупредила Марину Викторовну. Не удивляйся.
– Зачем тебе деньги, Саш? Сейчас это так не вовремя. Я же говорил, что вложился в участок и хочу расширить наш бизнес. Скажи, сколько тебе нужно, и я перечислю. Ты же знаешь, что мы совсем не так богаты, пока, как хотелось бы. – он обернулся ко мне через плечо, и я вздрогнула.
Выглядел он болезненно. Нос заострился, и складки около губ стали виднее. Да и взгляд. Тяжёлый и тёмный. Чужой.
Игорь уехал на работу. А я так и стояла, прислонясь к стене плечом.
Казалось, что весь воздух в этом коридоре ушёл вместе с мужем. Выдохся. Испарился.
Во что превратилась наша жизнь?
На деревянных негнущихся ногах дошла до детской и занялась Асей. Проверить температуру, проинспектировать на предмет новых прыщиков. Намазать их. Сегодня синькой.
Малиновые пятнышки уже подживают. И сегодняшних синих совсем мало. Значит, совсем скоро я могу забрать ребёнка и уезжать из дома.
Моего дома!
Где каждая деталь продумывалась нами.
Поначалу, когда мы его только купили, дом представлял собой один каркас и оштукатуренные стены. Тот хозяйственный блок, что сейчас во дворе стоит под инструменты, поначалу был нашей спальней, и мы вместе с Игорем рисовали и продумывали все детали комнат. А потом я билась с бригадой наших строителей, чтобы они делали именно то, что нужно нам. Ругалась, следила. Ездила закупать материалы, подыскивала нужные детали.
И всё это с крошечной дочкой на руках.