– Аликс! Да посмотри же ты! Ведь это явный монтаж! Это не моё тело! У меня шрам от аппендицита на половину брюха, а здесь его нет! Глянь, Сашенька! – шептал он мне в ухо.
Моя голова кружилась, и воздуха не хватало.
– Хочешь, давай проведём оценку, отдадим на экспертизу, Я ручаюсь, что на этом видео не моё тело! Саш, да очнись же! – встряхнул меня Игорь. – Не верь, родная, этого не может быть! Я тварь, что прислала тебе эту мерзость, в порошок сотру! – рычал он мне в волосы.
А я задыхалась и уже плохо слышала его голос. Слабо трепыхнулась в руках. Да пусти же ты меня! Какая разница, ты на видео или нет? То, что ты испугался – вот живое и явное доказательство. Именно это сейчас добивает меня.
Мне пахнуло в лицо запахом мужа и все внутренности скрутило узлом. Каким-то нереальным усилием я высвободилась из его рук, и меня согнуло, выворачивая сухими спазмами. Желчью. Горечью нашего брака.
Утром я открыла глаза, совершенно раздавленная. А сегодня канун Нового года. Приедут родители Игоря встретить с детьми и внучкой праздник.
Тридцать первое декабря. Время, когда каждая хозяйка в каждой семье готовит праздничный стол. Наряжает и украшает жильё. Время предчувствия праздника. Его преддверие и предвкушение. Самое сладкое, что есть во встрече Нового года.
Предчувствие надежды на чудо.
И все женщины страны сегодня, несмотря на трудности и проблемы, независимо от финансового положения, стараются создать это праздничное настроение в своём доме. Как хранительницы семейного духа. И наверное, есть те, кому сложнее и хуже, чем мне.
Надо вставать! И ради Асеньки готовить праздник. Тем более, что к обеду должны подъехать нанятые аниматоры – Дед Мороз и Снегурочка. А кто же встречает, пусть и не настоящего, но Деда Мороза в домашнем платье?
На кухне Игорь кормил Аську заказным ризотто. С ума сойти! Какие таланты обнаруживаются в муже, если как следует прижмёт!
– С тобой всё хорошо? – потянулся он ко мне с обычным ранее утренним поцелуем, но остановился, споткнувшись о мой взгляд.
– Я тебе вчера не успел сообщить. Мы приглашены на приём. И идти обязательно, Саш. Нельзя отказывать, – сообщил мне Игорь. Видя мою реакцию, поднял руки в защитном жесте, продолжая: – через три дня, солнышко! Есть время подготовиться.
Три дня. Через три-четыре дня у Аси, вероятно, окончательно прекратятся высыпания, и мы будем готовы бежать из собственного дома.
Что ж, стоит попытаться, решила я и спросила:
– У меня есть условие. Выполнишь?
– Все, что ты попросишь! – легко согласился Игорь. – я никогда не отказывал тебе в деньгах, Александра.
Ха! В деньгах!
– Ты съедешь из дома. Освободишь его для нас с Асей, – озвучила я свою просьбу, и улыбка сползла с его холеного лица.
– Саш, давай сегодня не будем об этом! Сегодня Новый год, – попросил Игорь.
Звонок с проходной раздался как никогда вовремя. Реально не время для разборок.
Закрутился предпраздничный день каруселью.
Свёкор громко спорил с Игорем о каком-то новом направлении в архитектуре. Горячился и обзывал новаторов деградирующими сумасбродами. А Игорь вяло отшучивался, не выпуская Асятку из рук. Ася рассказывала деду о новой для неё игрушке, подаренной папой.
Свекровь взяла на себя весь стол. А я просто сидела на кухне за столом и выполняла её поручения. Это нарезать кубиками, а вот это соломкой.
Бездумно. Ловя себя на мысли, что я чужая. И на празднике, и в этой семье.
Да и нет больше семьи. Так. Руины и остро режущие осколки. Нет единства и доверия.
– Если ты надумала оставить дом моему охламону и, схватив в охапку больного ребёнка, бежать, волосы назад, в степь босиком, то я против! – сказала вдруг Алла Николаевна и со стуком отложила нож в сторону. – Пусть сам валит, куда хочет. Места в доме много, я сама к тебе перееду. Не дрейфь! И Лёню с собой не возьму. А то совсем уже обленился. Он, видишь ли, внезапно разучился полностью себя обслуживать!