Развод. Нож в спину
Глава 1
Запах в приемном покое — это уникальный коктейль. Он состоит из стерильности, хлорки, чужой боли и застарелого отчаяния.
Я сижу на жесткой кушетке, обтянутой чем-то холодным и липким, и вдыхаю больничный аромат полной грудью. Мне кажется, он уже въелся в мою одежду, в волосы, в самую душу.
— Кать! Ну где они⁈ Где эти коновалы⁈ — воет с каталки моя свекровь, Анна Аристарховна. Я бы тоже выла, наверное, если бы моя лодыжка отекала и синела прямо на глазах.
— Нога ломит, голова раскалывается! Я умираю, а им дела нет! — продолжает она стонать.
— Анна Аристарховна, потерпите! — бормочу я, в сотый раз набирая номер мужа. Короткие гудки. Абонент недоступен. Ну конечно! Игорь всегда недоступен, когда он действительно нужен.
— Врач сейчас придет! — бормочу успокаивающе — Мы же не одни! Вон людей сколько, тех, кто впереди нас!
Свекровь приподнимается на локтях. Ее седые волосы растрепаны, косметика размазана… Анна Аристарховна похожа на ведьму из фильмов ужасов.
— Много людей? А я, по-твоему, не человек? — орет она на всю больницу.
На нас оборачиваются даже лежащие на каталках.
— Мой муж всю жизнь трудился для людей, для этого города! — заводит она привычную песню — А теперь его вдова должна в приемном покое очереди дожидаться!
При любых, даже таких драматичных обстоятельствах, Анна Аристарховна не забывает упомянуть, что ее муж был «большим начальником». Что это было давно, она предпочитает забывать.
— Что ты сидишь, как мумия? — орет она уже на меня — Сидит, радуется моим страданиям! Сделай что-нибудь!
— Я попробую позвать доктора! — говорю, поднимаясь, и смотрю по сторонам.
Люди в голубых медицинских униформах занимаются другими пациентами, или, торопливо и озабоченно, снуют по коридорам. Не ловить же их! Это как-то неловко.
— И машину твою кто разбил? — вопрошает свекровь — Я⁈ Ты думаешь, я, раз за рулем была? Нет! Это тот идиот на «Газели» меня подрезал!
Машину. Мою ласточку, мой маленький «Солярис», на который я копила три года, работая в своей страховой без выходных и отпусков… И все равно, взят в кредит. Игорь не дал ни копейки, посчитав машину для меня ненужной роскошью. Анна Аристарховна тоже ругалась, что не мешает ей теперь пользоваться мой ласточкой, когда вздумается. И вот, доездилась…
— Конечно, он виноват! — миролюбиво соглашаюсь я.
Спорить с Анной Аристарховной — все равно что пытаться переубедить тайфун. Проще переждать, пока он сам не утихнет.
Я снова смотрю на часы. Полдень. Рома уже, наверное, собирает чемоданы.
Мысль о сыне колет сердце острой иглой.
Менингиома. Это страшное, чужеродное слово поселилось в нашей жизни месяц назад и теперь диктует все: наши планы, наши страхи, наши надежды. Операция в Германии — единственный шанс при такой опухоли головного мозга.
Я должна быть с сыном. Собирать вещи, говорить успокаивающие банальности…Лететь с ним в Германию. Должна держать его за руку, пока он засыпает под наркозом, и быть рядом, когда он проснется.
А я сижу здесь, в этом аду из запахов и стонов, со сломанной ногой свекрови.
— Где врач⁈ Я буду жаловаться! Министру здравоохранения буду звонить! — не унимается Анна Аристарховна.
И, словно в ответ на ее вопросы и угрозы, мимо нас проходит очередная фигура в медицинской униформе, со стетоскопом на шее. Мужчина. Высокий, широкоплечий, с уставшим лицом и темными кругами под глазами.
Слушать вопли свекрови, и смотреть на ее страдания невыносимо, и я решаюсь — хватаю его за рукав, и бормочу:
— Доктор, мы после аварии! Давно ждем, а нам бы срочно!
Он смотрит без особого интереса — скользит взглядом по мне, потом по орущей Анне Аристарховне.
— Что у нас тут? — спрашивает низким глухим голосом.
— У меня нога сломана! И голова! Черепно-мозговая травма! — немедленно докладывает свекровь.
Врач подходит ближе, бесцеремонно берет посиневшую конечность в руки. Анна Аристарховна визжит, будто ее режут.
Я вздрагиваю! Господи! Очередной костолом!
— Тише, тише! — говорит этот коновал свекрови — Сейчас посмотрим. Голова как болит? Тошнит? Звездочки перед глазами?
— Все болит! И тошнит! И звездочки! — с подвыванием перечисляет Анна Аристарховна.
Доктор светит маленьким фонариком ей в глаза, и хмурится.
— Зрачки в норме. На сотрясение не похоже. Выдумываете, бабушка! А вот ногу надо на рентген.
— Я не выдумываю! — оскорбляется свекровь — Вы что себе позволяете⁈
Она вдруг замирает, принюхивается и торжествующе восклицает:
— Вы пьяны! От вас спиртом пахнет! Кать, он пьяный!