Так что, покровительство Киселя, высокого, спортивного парня, связываться с которым в школе не рисковал никто, было мне даже выгодно. Но ведь был и сам Кисель… Его молчаливое присутствие, его взгляд в спину, его нелепое и самовольное посягательство на звание моего парня. Это раздражало и смущало одновременно, хотя, что греха таить, тешило мое самолюбие. Киселев парень симпатичный, и многие девчонки хотели бы с ним замутить. А он любил меня, и они завидовали.
Но скоро все должно было закончиться — приближался выпускной. Я жила только мыслями о нем. Деньги на платье накоплены, копейка к копейке, рубль к рублю. И я купила его. То самое, темно-синее, бархатное, с открытыми плечами. Теперь платье висело в моем шкафу, и я каждый вечер доставала его, чтобы просто потрогать, приложить к себе. К нему нашлись и изящные черные туфельки на небольшом каблучке. Даже украшения были — мама дала свои золотые сережки с маленькими камушками, и красивые бусы из искусственного жемчуга, который выглядел почти как настоящий.
И вот этот день настал. Суббота, двадцать пятое июня. С самого утра я отправилась в парикмахерскую на другом конце города — единственную, где делали модные высокие прически с локонами. Мастер колдовала надо мной почти два часа, заливая волосы литрами лака.
Только вернулась домой, как запел мой мобильник. Игорь!
— Привет! Сегодня, заеду за тобой часов в семь.
Его голос был как всегда будничным и не терпящим возражений. Он снова не спросил, могу я или нет, есть ли у меня другие планы.
— Игорь, я не могу! — мой голос дрогнул. Я ужасно хотела поехать с ним, все равно куда. Но выпускной… Он бывает раз в жизни — У меня сегодня выпускной!
— Ну и что? — удивился он — Я заеду за тобой после. Буду ждать у школы.
«Вот дурной! — подумалось— Мы же собираемся гулять до рассвета!».
Но вслух ничего не сказала. Я была слишком взбудоражена предстоящим праздником, чтобы спорить.
«Ничего! — решила я — Подождет немного, и уедет!».
Выпускной был ошеломительным. Актовый зал, украшенный шариками, торжественная часть, вручение аттестатов… А потом — танцы. Я была в какой-то эйфории. Меня захватил вихрь чувств — и пьянящая радость от того, что школа, наконец-то, позади, и щемящая грусть от расставания с одноклассниками, и предвкушение новой, взрослой жизни… Мысли путались, голова слегка кружилась от выпитого тайком шампанского. Про Игоря, ждущего у школы, я совершенно забыла.
Я даже позволила Киселю пригласить меня на медленный танец. Он неуклюже обнял меня, и я уткнулась носом в его пиджак, который, почему-то, пах свежими огурцами. Мы молча кружились под заунывную мелодию, и мне впервые было с ним не раздражающе, а даже приятно.
Остальных желающих потанцевать со мной он, как обычно, отгонял суровым взглядом.
Наконец, под утро, было решено идти всем классом встречать рассвет на набережную. Мы высыпали из школы шумной, возбужденной толпой. Но как-то недружно… Пока того искали, пока этих ждали, все разбрелись на маленькие группки. Не знаю, как так получилось, но мы с Киселем оказались за школой, у старых, покосившихся гаражей.
Он прижал меня к шершавой деревянной стене сарая. Теперь от него пахло шампанским.
— Зайцева, ты самая красивая! — выдохнул он — Всегда была.
И поцеловал меня.
Это был мой первый поцелуй. Неумелый, пьяный, но отчаянный и такой настоящий. Поцелуй, на который я ответила. На одно короткое, головокружительное мгновение я забыла про правильного Игоря, про планы на поступление, про мамины наставления, про все на свете. Я просто целовалась с хулиганом Мишкой Киселевым за старым сараем. И мне нравилось. Шальное, пьянящее, волнительное ощущение…
И тут появился Игорь. Позже он рассказал, что действительно ждал меня все это время в машине у школы. Он видел, как мы вышли, и как Кисель увел меня в темноту за гаражи.
Это я узнала потом. А тогда… тогда я увидела только его искаженное яростью лицо.
Он оттащил Мишку от меня и, не говоря ни слова, ударил. Завязалась драка. Жестокая, молчаливая. На шум сбежались наши одноклассники, и еле их разняли.
Игорь подошел ко мне. Злой, тяжело дышал, из разбитой губы текла кровь.
— Он к тебе лез? — хрипло спросил он, глядя мне прямо в глаза. В его взгляде был ультиматум. Я должна была выбрать. И я выбрала.
— Да! — возмущенно кивнула я, чувствуя себя последней предательницей — Он пьяный, и прицепился ко мне!
Я предала Мишку. Свалила все на него, выставив себя невинной жертвой. Он стоял неподалеку, его держали наши мальчишки. И смотрел на меня. В его взгляде было столько удивления и горького разочарования, что во мне словно что-то оборвалось. Мне было невыносимо стыдно. Но я так ничего не сказала. Просто опустила глаза, чтобы не видеть Мишкиного лица… В ту ночь я выбрала красивую жизнь с сыном бывшего секретаря горкома. И этот выбор определил все мои следующие двадцать пять лет.