Я отправляюсь на второй этаж. И торможу, увидев Назара. Это как ударом по голове. Кто-то молоток с высоты пускает.
Всё звенит, расплывается.
Я понимаю, что мальчик ни в чём не виноват. Но его присутствие – уже напоминание про измену. Свежую рану соляным раствором поливает.
Назар сидит у лестницы. Второй этаж сделан так, что можно увидеть часть первого этажа. Но конечно всё перилами обустроено, чтобы никто не пострадал.
Вот возле таких перилл и сидит Назар. Просунул ноги в пространство между столбиками, держится за них руками.
С интересом прислушивается к происходящему внизу.
– Я вам не мешаю, – хмыкает, запрокидывает голову. – Или мешаю? Пройти, – поясняет, увидев моё замешательство. – Места много.
– Ага, – я соглашаюсь, хватаясь за перила.
Поразительное сходство. Отвернуться не получается. Буквально маленькая копия Вити. Словно клон. Такое бывает вообще?
Только волосы светлее намного, русый вместо чёрного. Но у Вити тоже в детстве светлые были, как я помню с фотографий.
– Что вы смотрите так? – запрокидывает голову, возвращая мне внимательный взгляд. – О, а вы красивая.
И расплывается в знакомой озорной улыбке. Нельзя такое подделать, если только не видеть самостоятельно. Точно за отцом копирует.
– Очень, – добавляет щедро. – Красивее моей мамы.
Я теряюсь от такого заявления, закашливаюсь. Разве для детей их родители не самые красивые.
Назар немного прищуривается, будто пытается понять, как именно повлияли его слова. Оценивает реакцию?
Внутри стягивает. Из-за минутного разговора с этим парнем. Из-за упоминания его матери.
Той женщины, к которой столько лет бегал мой муж…
Почему? Вот почему? Я не понимаю. Зачем было оставаться в браке со мной, а после изменять всё время.
Мы ведь даже в браке не были тогда! Только съезжаться планировали. Ничего серьёзного, несколько месяцев отношений. Можно было всё закончить быстро и безболезненно.
Назар выгибает русую бровь. Ждёт моего ответа.
– Кхм, спасибо, – я немного теряюсь. Решаюсь: – А твоя мама где?
– Уехала, – отвечает мгновенно. – У неё дела, и она уехала. Куда – не сказала. Ничего не знаю.
– А… А где она тебя оставила? Дома, да?
Я не знаю, что творю, но присаживаюсь возле мальчика. Дети ведь не станут врать, да? Не в таком возрасте.
Да и видно их притворство. Когда Алиса хлопает ресницами и говорит, что сладости не брала – это ведь сразу видно. Легко читается.
А я…
Раз муж мне ничего не скажет, то по-другому узнаю. Другие факты, чтобы не оказаться в дураках.
– Нет. Она к папе меня отвела, – заявляет решительно. – Папа в офисе работает. Он директор у меня. Сказала, что он меня заберёт. Вот, кстати, мой папа.
Указывает пальцем вниз. Как раз в зале появляется Витя. Я удивлённо смотрю на мальчика.
Назар не знает, кто я? Ну, это ожидаемо, наверное. Его могли привести в чужой дом и ничего не объяснить.
А если он такой спокойный, то точно должен доверять отцу.
Отцу, блин!
Достаточно того, как Назар называет Витю. Папа. И вся ложь про то, что муж не знал, разбивается.
Я напоминаю себе мазохистку. Не могу закончить разговор. Сижу здесь, хотя нужно вещи собирать. Вслушиваюсь в звонкий голос Назара, пытаюсь понять, где ещё мне муж соврал.
– Ясно. И часто ты у папы в офисе бываешь? – уточняю напоследок.
– В первый раз, – пожимает плечами. – Но там красиво. А ещё папа меня на машине покатал.
– Здорово.
– А у вас день рождения? Поздравляю, кстати. Только у меня ничего нет. Папа не сказал. Сейчас.
Назар тянется к своему рюкзаку, копается там. А после находит полусъеденную шоколадку. Смущённо протягивает мне.
– Вот. Это вам.
– Спасибо, Назар.
Благодарю хрипло. Пальцы дрожат, когда я забираю «подарок». А после резко поднимаюсь и ухожу. Не выдерживаю больше.
Было бы легче, если бы все вокруг оказались просто плохими. Сын капризный, его мать – разлучница наглая, Витя…