– Потому что наивно верила, что мужик под сорокет может быть свободным. Особенно такой, как ты.
– Такой, как я? – заинтересовался Громов.
– Угу.
– Это какой?
– Красивый, моложавый, – загибала пальцы, глядя на дорогу сквозь панорамное окно, – одевающийся со вкусом, всегда вкусно пахнущий, при деньгах, солидный и роскошный…
Вик внезапно подавился смешком.
– Ты серьёзно? – он рассмеялся так искренне, что я растерялась.
– Да, а что?
– Я думал, ты меня грязью поливать начнёшь, швырнёшь меню в лицо, скажешь, какой я еб… мудак! Устроишь скандал, начнёшь шантажировать или…
– Хорошего же вы мнения обо мне, Виктор Вениаминович, – перебила его, не желая слушать весь этот бред.
– Ну, я основываюсь на опыте прошлого.
– То есть, до меня у тебя была целая куча любовниц, и они проделывали всё то, что ты озвучил?
Я старалась говорить спокойно, но меня аж потряхивало. Единственное, что выдавало моё состояние – то, как сильно пальцы сжимали несчастное меню.
– Скажем так: каждая была по-своему креативна, – неопределённо взмахнул ладонью в воздухе.
– Не знала, что в тебе дремлет такая отвратительная черта, как непрошеная честность, – выплюнула я, не сдержавшись.
– Ты против того, чтобы я был с тобой честен? – удивлённо вскинул брови мужчина. – Сама же говорила…
– Нет, я против того, о чём не спрашивала, – отрезала я.
– То есть тебя задевает тот факт, что у меня было множество любовниц? – осторожно предположил Вик.
– Какой кошмар! – тихонько взвыла я. – Он этого даже не стесняется! Громов, ты женат, очнись!
– Это не всегда останавливает. Ты просто ещё слишком молода, чтобы понять.
– О, теперь мы заговорили о моём возрасте! А кто мне всё время твердил, что «возраст – не помеха»?
Каков нахал! Двуличная скотина…
На самом деле, я разделяла настроение всех его бывших любовниц. Однако шантажировать Громова или устраивать ему концерт по заявкам не собиралась, ибо выше этого. Кто бы и что обо мне не думал.
– Есть вещи, которые приходят лишь с возрастом, – философски заявил изменник.
– Седина, например? – фыркнула я, а Вик улыбнулся мне той самой улыбкой, которую я когда-то считала только «нашей».
К нам подошёл официант принять заказ и разговор сам собой сдулся. Я выбрала чизкейк с малиной и горячий шоколад. Громов же заказал себе только две чашки американо. Чтобы соответствовать статусу, наверное, а не потому, что он его так любит. Кофе, в смысле.
А ещё я твёрдо для себя решила, что заплачу за себя сама. Даже если придётся перевести копейки на счёт этого драного миллионера. Да, для него это – капля в море. Но некоторые полдня горбатятся за данную сумму.
Поэтому пусть идёт к чёрту со своими подачками!
– Я верну тебе все подарки, не переживай. Ты же за этим пришёл.
На самом деле, я прекрасно знала, зачем он пришёл. Но не упустила возможности его поддеть.
Предатель скривился и разочарованно посмотрел на меня.
– А ты знаешь, куда бить, Лика.
– Взаимно, – скрестила руки на груди. – Рада, что ты хотя бы немного ощутил то, что мы с Варварой неделю назад.
– Ты её жалеешь? – недоверчиво переспросил мужчина.
– Конечно, – опешила я.
– Впервые вижу, чтобы кто-то переживал о жене. Обычно все о своей шкуре беспокоятся.
– Ты где любовниц находил? На авито? – скорчила моську. – Что ни пример, то отборная мегера на тебя, бедного-несчастного. А знаешь, подобное притягивает подобное, – ехидно сузила глаза, отодвигаясь подальше, чтобы официант смог уместить всё заказанное мной на небольшом круглом столике.
Громов промолчал, дожидаясь, пока парень уйдёт от нас подальше, и только потом ответил:
– Ты не думала о том, чтобы построить карьеру стэндап-комика? У тебя неплохо выходит.
– А что, хочешь стать продюсером? Прости, но меня вполне устраивает то, чем я занимаюсь.
– Моя ж ты художница, – прозвучало, как «лапочка», но я героически выдержала это испытание и не растеклась лужицей, как обычно.
Да, я бываю слишком романтична временами… Но только когда окрылена чувствами.
– Я – дизайнер, – высокомерно посмотрела на него, отпивая горячий шоколад. – Ладно, хватит уже кота за хвост тянуть. Ты привёл меня сюда, чтобы поговорить, так начинай свою экзекуцию. И имей в виду, – предупредительно наставила на него указательный палец, – после разговора я уйду, и ты не станешь меня останавливать. А ещё, ты больше не будешь вмешиваться в мою жизнь и навсегда избавишь меня от своего присутствия.
Что-то в груди болезненно сжалось от моих слов.
Но так было нужно. И правильно.
Неужели этот мужчина так сильно успел запасть мне в душу?