– А чего не сказала? Надо было ред флаги раскинуть или к шезлонгу меня привязать, – пробурчала, заедая грусть и обиду мороженкой.
– Я говорила в самом начале, забыла? Но ты разве слушала? Глаза выпучила, слюни пустила на накаченный торс и сладкие речи, да в омут с головой. В таких ситуациях порой лучше не лезть, ещё бы виноватой осталась, пока у вас всё хорошо было. Точнее, пока ты в рот ему заглядывала.
– Ну, спасибо, – проворчала я, злобно втыкая десертную ложку в ведёрко и отодвигая его подальше от себя.
– А вдруг Громов – твой кармический партнёр? И ты должна была пройти этот урок? В такие ситуации вообще лезть нельзя, – категорически и со знанием дела отрезала подруга.
Наталья Фирсова – секретарь в крупной компании, занимающейся озеленением нашей страны. И моя лучшая подруга по совместительству. Дружим мы очень давно, несмотря на разницу в возрасте больше десяти лет. Как-то исторически сложилось, что обычно я общаюсь с теми, кто старше меня.
И влюбляюсь, судя по всему, тоже…
– Мне интересно, – вкрадчиво начала я, глядя на Нату, – а если бы я не так легко отделалась, ты бы мне ту же песенку про карму заливала?
– Кармические уроки бывают разные, – состряпала покер фэйс, отмазываясь общей фразой.
– Ну-ну, вот так вот друзей и теряют, – как бы невзначай подметила я, сдерживая улыбку.
– Ой, прекращай этот детский сад – штаны на лямках, – скривила носик, недавно перекроенный в кабинете у косметолога. – Я бы на твоём месте радовалась, что не залетела. Вот где тотальная задница случилась бы. Если жена Громова такая, как ты говоришь, там хорошо если абортом обошлось бы…
Я окаменела в один миг. В груди что-то неприятно сжалось, мешая сделать нормальный вдох.
Ната сразу заметила перемену в общем настроении и внимательно посмотрела на меня, задав провокационный вопрос:
– Лик, а вы же предохранялись, да?
Я не спешила отвечать. Потому что не могла вымолвить и слова. На грудь, словно бетонную плиту положили.
Меня как-то резко затошнило. Я поёрзала на диване, вперив взгляд в белоснежный форсистый ковёр. Пыталась успокоить бешеный стук сердца, но выходило из ряда вон плохо.
– Погоди, – шумно выдохнула подруга, прикрыв глаза и потерев лоб пальцами. – Только не говори, что вы трахались без защиты!
– Наташа, – вырвалось укоризненное. За столько лет я всё ещё не привыкла к тому, что она часто прибегает к таким вот резким и бесцеремонным выражениям.
– Вырубай неженку, Лика! Тем более, в слове «трахаться» нет ничего такого, – фыркнула она. – Я бы на твоём месте сейчас о другом беспокоилась.
– Он не заканчивал, – я перевела дух, прежде чем продолжить, – внутрь. Да и ему скоро сорок. Вряд ли сперматозоиды в таком возрасте слишком активные.
– Ой, дура! – хлопнула себя по лбу Фирсова. – Он же ещё и с женой спит! А вдруг ты букетик подхватила?!
После такого я окончательно впала в ступор.
О чём – о чём, а об этом я думала в последнюю очередь.
– Ясно, – припечатала, закатив глаза. – Запишись на открытый урок к девятиклассникам, там как раз о чём-то таком просвещают, – сыронизировала Ната.
– Вик говорил, что в презервативе у него не те ощущения, а я сама не хочу пить контрацептивы, у меня после них гормоны шалят. Да и… я думала, что у нас любовь…
Оправдания прозвучали жалко даже для меня. Фирсова на это лишь цокнула языком.
– Все мужики говорят нечто подобное. Но ты не об их удовольствии должна думать, а о себе и о своей безопасности.
Вот тебе и приободрилась… Какая-то чёрная полоса, не иначе.
– Я запишусь к гинекологу на этой неделе.
– Ну, хоть одну здравую мысль за последние три месяца услышала от тебя, – подруга вздохнула и поднялась с дивана. Принялась ходить туда-сюда, маяча передо мной. – Ты бы уже начала взрослеть, Лика. Этот мир не такой добрый и хороший, как ты думаешь. Вылезай из скорлупы! В конце концов, можно и у меня что-нибудь спросить, если не уверена. Молчишь постоянно, всё в себе. Так жить невозможно! Не всегда нужно набивать шишки самостоятельно. Лучше на чужом опыте научиться.
Это она говорила о себе.
Когда-то Фирсова очень сильно любила мужчину, жила ради него, и делала всё, чтобы он был рядом. А потом тот спровоцировал у Наташи выкидыш, подняв на неё руку, и с тех пор она не может иметь детей. А ещё, её как отрезало. Циничность – это малая часть той женщины, которой она стала.
– Ты уверена, что он пропадёт с радаров? – с сомнением уточнила подруга, собирая шелуху от фисташек в пакет.
Я покачала головой.
– Ну, он не звонил и не писал со вчерашнего дня. И, надеюсь, что не будет.