— Диеты — это полная фигня, мам, — Лиля жует пиццу. — И тебе совсем не надо худеть. Ты же красотка. И папа со мной согласен.
Матвей выходит из закутка с уборными. Останавливается у большой напольной вазы, из которой торчат сухие ветки, выкрашенные в белый цвет. В руке сжимает телефон и смотрит на меня. В глазах — черная тень.
Ия, видимо, ему позвонила. Не смогла сдержаться. Это ведь такая радость. Она беременная. У нее скоро будет милый пухлощекий малыш от моего мужа.
— Пап! — Лиля оглядывается и машет рукой. — Что ты там застрял? Сейчас все остынет!
Мое сердце сейчас качает не кровь, а черную слизь, которая забивает вены ненавистью и отвращением. Ия не лгала. Я вижу это по глазам Матвея. Он действительно спал с моей лучшей подругой.
Стук сердца вторит его шагам, и я не разрываю зрительного контакта. Мой бесконечно любимый муж, с которым я засыпала с улыбкой, меня предал. И с кем! С той, для которой двери нашего дома были всегда открыты. С той, которая стала крестной мамой для нашей дочери.
Возвращается за стол, откладывает телефон и берет вилку с ножом. Переводит взгляд со стейка на меня.
— Средней прожарки, — тихо отзываюсь я, тоскливо всматриваясь в его потемневшие глаза. — Как ты любишь.
Вздрагиваю от звука, который имитирует щелчок затвора на фотоаппарате.
— Вы такие милые, — шепчет Лиля, наведя на нас камеру смартфона. — Улыбнитесь. Ну!
Еще один щелчок, и Матвей глухо говорит:
— Лиля, хватит.
Новый щелчок, и Матвей повышает голос:
— Лиля.
Поднимает взгляд с экрана телефона. Едва заметно хмурится, уловив между мной и Матвеем напряжение.
— Пап? Что-то случилось?
Глава 3. Она лживая гадина
— Пап… Мам…
Лиля переводит взгляд с Матвея на меня и медленно прячет смартфон в карман толстовки.
— Это же всего лишь фото, — робко шепчет она. — И вы отлично вышли. Красавчики такие… ладно, — неловко улыбается и тянется за очередным куском пиццы. — Так бы и сказали, что не любите фотографироваться.
— Поехали, — Матвей встает, — я отвезу тебя к бабушке.
— Что? — Лиля удивленно кривится. — Я не хочу к бабушке.
— Поехали.
— Да что с тобой? — Лиля растерянно моргает. — Тебя в туалете кто-то укусил?
— Ты поедешь к бабушке, — повторяет Матвей. — У нас планы поменялись.
— Какие планы? И я недоела! Мам! — переводит на меня шокированный взгляд. — Какая бабушка? Ты же помнишь, что я сегодня к Ане иду? Ты мне разрешила! С ночевкой. Мам!
— Значит, к Ане отвезу, — цедит сквозь зубы Матвей.
— Еще рано! — охает Лиля. — Мы договаривались к восьми.
— Приедешь пораньше, — тихо отзываюсь я.
— Либо к бабушке, либо к Ане, — с угрозой вещает Матвей. — Выбирай.
— Да блин!
Кидает кусок пиццы на блюдо, вытирает пальцы салфеткой и вновь достает телефон.
— Лиля, — медленно выдыхает Матвей. — В машину быстро.
— Я предупрежу Аню, — торопливо что-то печатает на смартфоне, кусает губы и хмурится, ожидая ответ. Тихая вибрация, и она прячет телефон обратно в карман. — Поехали.
Закатывает глаза, встает и недовольно шаркает к выходу:
— Пока, мам.
Накидывает капюшон на голову и бурчит:
— Весь кайф обломали.
— Дома побеседуем, — раздраженно говорит Матвей и шагает за Лилей. — Аня тебя ждет?
— Ждет, — глухо огрызается Лиля и оглядывается. — Может, скажешь, чего ты вдруг вскочил?
— Иди.
Лиля смотрит на меня, и я слабо улыбаюсь ей на прощание.
— Я хочу забрать пиццу, — она решительно разворачивается, игнорирует гневный взгляд Матвея, бежит к столику и вскидывает руку, привлекая внимания официанта. — А можно мне коробочку для пиццы?!
— Лиля!
— Я пиццу заберу и поедем! — оборачивается на Матвея.
— Я жду тебя в машине, — Матвей затягивает галстук, похрустывает шейными позвонками и шагает к выходу.
Он разъярен. Он шею разминает, когда его распирает от гнева.
— Вы когда успели поругаться? — Лиля недоуменно смотрит на меня. — Я же с вами тут была. Или вы уже вышли на уровень телепатии?
К столику подплывает официант и протягивает картонную коробку, которую Лиля тут же выхватывает.
— Мам.
— Что?
— Что происходит? — закидывает в коробку куски пиццы и засыпает к ним остатки картошки фри.
— Хочу задать тот же вопрос, — смотрю перед собой пустым взглядом.