– Некоторые люди просто лузеры, - гневно сказал он, – и ты оказался одним из них. Я сделал всё, что мог, но для тебя даже этого было недостаточно.
Удивленная его комментарием, я подняла вверх брови, смотря на него. Он убрал телефон от уха, когда человек про ту сторону орал всякие непристойности.
Лука опёрся локтем на колено и опустил голову на руку.
– Да, ладно, Я не хочу слышать об этом ЭМ! – он нажал кнопку сброса вызова на телефоне и передал его Марку.
Я подползла к нему по дивану и взяла за руку.
– Всё хорошо?
– Всё хорошо, малышка, - усмехнулся он.
Затем он отошёл с Марком и Хантером к лестнице и что-то сказал им, прежде чем они ушли.
Не зависимо от того, во что мне хотелось верить, что-то было не так.
Поведение Луки изменилось, когда он сел на диван рядом со мной.
Он обернул руку вокруг меня и положил мою голову себе на грудь, целуя меня в волосы.
– Прости, малышка, - прошептал он мне в ухо.
В течение нескольких минут после звонка его глаза казались темнее.
Я понимала, что не могу остаться в стороне. Лука был словно наркотик для меня. И я не собиралась спускаться с того уровня, на котором мы находились.
Мы не говорили о телефонном звонке, хотя он засел в моём подсознании. Я проанализировала каждое слово, задаваясь вопросом о том, с каким человеком я была рядом? Со студентом колледжа или с босом мафии на стадии обучения? Я предположила, что последнее.
20 Глава
Иззи
Когда двери лифта открылись на сорок девятом этаже, бумаги валялись в стеклянном и мраморном коридоре. Проволочные почтовые тележки проехали мимо нас с Сильвией в офисы. Секретари были на телефонах, несвязно говоря про то, как компания всё ещё держалась на плаву, несмотря на новые обстоятельства.
Сильвия удивлено подняла брови и последовала за мной в мой офис.
При нормальных обстоятельствах на этом этаже меньше всего болтовни. Но сегодня всё гудело, как в Нью-Йоркской фондовой бирже.
Сильвия проскользнула за свой стол, кивая головой на мою дверь, которая была широко открыта. Внутри дедушка ждал в кресле в углу, его руки были сложены на кофейном столике. Он посетил мой офис где-то пару раз за год, и никогда меня это не радовало. Он был краток в своих словах, но когда говорил - требовал какую-то конкретную цель. Основываясь на разговоре с агентом Марксом и текущем хаосе в холле, я знала, что он пришел не просто поговорить.
Я медленно подошла к нему, делая маленькие шажки, как жертва, которая заметила охотника.
Мой дедушка даже в свои семьдесят был силой, с которой нельзя не считаться, и так же был страшен, как ад. Когда я дошла до кресла, дедушка посмотрел на меня усталыми взглядом и с синяками мод глазами. Его чёрные волосы имели больше седины, чем я видела в последний раз, а его оливковая кожа была болезненной и поникшей.
Я села рядом с ним, когда Сильвия принесла на подносе кофе, сливочник и сахар. Она вышла без единого слова, как и предпочитал дед. Он никогда не обращал внимания на персонал, за исключением Доминики, моей няни, которая работает в нашей семье в течение пятидесяти лет. Он был старый пень, хотя и не был лучше в молодости.
– Изабелла, - сказал он прежде чем сделать глоток кофе, - нам нужно поговорить, amore mia( итл. Моя любовь)
Это те слова, которые я никогда не хотела слышать. И дедушка почти не использует нежных слов.
– Что не так, Nonno (итл. Дедушка)? – я положила руку ему на предплечье, приглаживая его костюм от Gucci.
Он всегда одевался как в девяностых и никогда не покидал дома без надлежащего костюма.
Дедушка заметил, как я беспокойно смотрю по сторонам.
– Не волнуйся. Моя личная служба безопасности проверила твой офис сегодня утром. – Я кивнула и он продолжил. – Самое время стать тебе главой компании, Изабелла. Мне нужно уйти в отставку. Имя Ринальди теперь на тебе. Я созвал заседание коллегии по чрезвычайным ситуациям сегодня днём, и я был уверен, что ты обеспечишь голосование.
– Я знаю, что ты делаешь, - прошептала я, даже, несмотря на то, что наш начальник службы безопасности прочёсывал каждую расщелину. Все эти года сделали меня параноиком.
– ФБР хотело повидаться со мной. Они хотели, чтобы я предоставила им информацию о семье Марчес. Они сказали, что у SEC есть что-то на тебя.
Он не отрицал мои слова, и это значило, что они были правдой.
– Я сделал ошибку. Я увидел возможность выйти из игры и воспользовался ею.