Королева мечтательно предалась воспоминаниям.
Няня шлепнула свою воспитанницу по попе.
– Одевайтесь, болтушка. Даже с приплодом вы сможете вдоволь насладиться летними платьями, поскольку у вас еще плоский животик и грудь как у девушки. – Но она все же сжала руку своей госпожи. – Не хотела вас обидеть.
– Думаешь, я не слышала всех этих сплетен? – спросила Дезидерата. – Конечно, слышала, и еще много чего другого. Два года в постели короля и без детей? – Она резко повернулась к Диоте. – Мерзкая болтовня. Обидные и гнусные сплетни. – Королева отвела взгляд, и ее лицо снова стало довольным. – Даже если заклятие и существует, то моя сила вполне способна его снять. – Королева заговорила чуть тише, и няня поежилась. – Кем она была, Диота? Эта женщина, которая прокляла короля?
Няня покачала головой.
– Я бы вам рассказала, если бы знала, госпожа. Это было давным-давно. Когда он был молод.
– Двадцать лет назад?
– Может быть, милая. Я нянчилась с тобой и не прислушивалась к дворцовым сплетням.
– От кого же ты понесла, раз стала моей няней?
– Уж точно не от короля, – рассмеялась Диота. – Если вы понимаете, о чем я.
Дезидерата залилась громким смехом.
– Прости, я не имела в виду ничего такого. Весьма опрометчиво с моей стороны.
Пожилая женщина обняла свою госпожу.
– Вы напуганы, милая?
Королева поежилась.
– С тех пор как в меня попала стрела, мир кажется более мрачным. – Она встрепенулась. – Но с появлением малыша он вновь станет прежним.
Няня кивнула.
– А как же ваш турнир?
– Ах да, мой турнир! О, пресвятая дева, я про него совсем забыла! Ко дню Святой Троицы я располнею, как свиноматка. Придется кому-то другому быть королевой любви. Я буду матерью.
Диота покачала головой.
– Вы взрослеете, милочка? Рыцари все равно приедут ради вас, а не ради леди Мэри или любой другой из ваших девушек, какими бы хорошенькими они ни были.
– Слышала, дочь императора считается самой красивой женщиной в мире, – заметила королева.
– А я скажу, что ею она станет лишь через несколько месяцев.
– Как тебе не стыдно! – воскликнула Дезидерата и звонко чмокнула ее в щеку.
И они обе громко расхохотались.
Подмастерье Эдвард, как его называли приятели, сидел на верстаке и болтал ногами. Перед ним стояли трое более молодых парней, все старшие ученики. Больше всего его беспокоило то, что два года он ел и спал вместе с ними, проказничал, таскал из кухни пироги, боролся, то побеждая, то проигрывая, дрался на палках, купался и трудился…
А теперь они работали под его началом, и он не знал, как преодолеть возникшую между ними пропасть.
– Есть три способа, – заявил он, – мы можем отливать их, как ручные колокольчики, еще можем делать литые заготовки и растачивать их, но это ужасно долго.
Самый младший, белокурый паренек по имени Уот, которого все остальные ученики называли Герцогом из-за аристократической внешности, засмеялся.
– Ты имеешь в виду, мы будем растачивать, а ты – сидеть во дворе и думать о возвышенном?
Эдвард кое-чему да научился у мастера Пиэла: беззлобно посмотрев на Герцога, он промолчал.
– Извините! – полунасмешливо-полужалобно протянул паренек тоном, каким он обычно разговаривал с самим мастером.
– Третий способ – соорудить что-то вроде бочонка из железных прутьев и клепок, затем соединить их при помощи обручей и кузнечной сварки. – Эдвард извлек свой первый удачный образец. – Взгляните-ка сюда.
Сэм Винодел, старший из парней, недолго покрутил восьмигранную трубку в руках.
– Она же развалилась, – без обиняков объявил он.
– Она развалилась после двадцати выстрелов. Швы вышли не ахти.
Сэм скривил губы, кивнул и уточнил:
– Ты же ее с помощью оправки сделал?
Эдварду пришлось проглотить слова, готовые сорваться с языка. Ему не нравилось, когда его работу критиковали, тем более ученики. Но если он сейчас даст затрещину Сэму… Выйдет как-то не по-людски.
– Разумеется, я использовал оправку.
Парень пожал плечами, показывая, что он не хотел никого обидеть.
– Раскаленную оправку? Чтобы удержать тепло?
– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался подмастерье.
Сэм усмехнулся.
– Во время работы я поддерживаю определенную температуру. Это ведь вполне очевидно. Тебе нужны прочные и гладкие швы как снаружи, так и изнутри, верно?