«Это очень мило с твоей стороны».
Я не могла придумать ничего лучшего, и понимала, читая текст, что это звучит неубедительно. Совсем не тот ответ, которого ожидал Денвер. Мой палец завис над «Отправить», пока я пыталась придумать, что еще добавить. Я была так плоха в этом. Хантер знал бы, что сказать, но я не хотела его спрашивать. Не тогда, когда он был за Денвера. Крепко зажмурившись, я нажала кнопку «Отправить» и закрыла глаза, гадая, поймет ли он намек. Ненавижу то, как это чувствуется.
Прошло три минуты, а ответа все не было. Я нервно прикусила нижнюю губу. Денвер обдумывал это. Он хорошо меня знал. Мой короткий ответ многое ему сказал. Затем телефон завибрировал в моей руке, и я медленно открыла глаза.
«Я дома. У тебя были неприятности из-за побега?»
Райкер. Беспорядок эмоций, с которым я имела дело из-за сообщения Денвера, мгновенно исчез, и я снова улыбнулась. Райкеру легко удавалось заставить меня улыбнуться. Я прикоснулась к своим губам, вспоминая о том, как его губы прижимались к моим. Это было волшебно. Мои щеки вспыхнули. Трудно было поверить тому, что рассказывал мне о нем брат. Я начала отвечать Райкеру, когда на экране всплыло еще одно сообщение.
«Между нами все в порядке? Расстояние странная штука».
Денвер. Он перешел к сути. Решил спросить в лоб. Очень по Денверовски. Мне хотелось поговорить с Райкером и почувствовать то волнение, которое испытывала только с ним. Но нужно было разобраться с Денвером. Это справедливо и правильно. Даже если обнаружу, что ошиблась насчет Райкера, я знала, что зря трачу время Денвера, цепляясь за прошлое. Наши отношения не были особенными, хотя, возможно, он не осознавал этого. Я была его первой и единственной девушкой.
Я напечатала слова, которые он должен был услышать. Те, что освободят его.
«Я не понимаю, как мы можем оставаться исключительными, находясь так далеко друг от друга. Теперь жизнь изменилась».
Я должна была сказать больше, просто не знала, что именно. И разве это плохой способ объясниться? Это мой первый разрыв, но и Денвера тоже. Никто из нас не знал, что делать, говорить или ожидать. Я почувствовала укол грусти. Не потому, что покончила с этим или потому, что любила Денверf. Он был просто еще одной частью моего прошлого, которое я отпускала.
Отправив сообщение, я перешел к сообщению от Райкера и ответила.
«Никто не знал, что я ушла, кроме Хантера. Его это вполне устраивало. Спасибо, что пришел мне на помощь».
Я решила не упоминать о лекции Хантера. О своих вопросах о его сексуальной жизни. Или о девушке в коридоре сегодня. Было ли это влечение только с моей стороны? Рассматривал ли он меня так же, как и остальных девушек? Я отодвинула все эти вопросы в сторону. Райкер написал мне, и я не хотела портить себе настроение.
«Да, теперь жизнь изменилась».
Это было последнее сообщение, которое я получила от Денвера в тот вечер, но поняла это только на следующий день. Я была поглощена общением с Райкером.
Она использовала свой голос
ГЛАВА 17
РАЙКЕР
На следующее утро, когда я приехал в школу, Нова остановилась рядом со мной на парковке. Я знал, что это было сделано нарочно, и приготовился к худшему. Прошлой ночью она несколько раз писала мне, но я не ответил. Большинство девушек разозлились бы, проигнорировали меня или просто уставились бы на меня. Однако, Нова не собиралась так легко сдаваться. Даже после того, как сказала мне вчера, что все кончено и она закончила со мной, Нова прислала мне три фотографии, которые я оставил непрочитанными. Я предполагал, что на них она была обнажена.
Переписка с Авророй не давала мне спать до двух, когда она заснула. Я не очень разбирался в «Снэпчате», но собирался посмотреть, есть ли он у Авроры на телефоне. Я хотел бы видеть ее лицо, когда разговариваю с ней по телефону. Однако она не производила впечатления девушки, любящей селфи.
Выбравшись из грузовика, я схватил рюкзак и вздохнул, пытаясь подготовиться к драме. Бросив быстрый взгляд на парковочное место грузовика Хантера, не увидел его. Это означало, что Аврора еще не приехала.
— Ты не хочешь смотреть мои снимки, или спал прошлой ночью? — спросила Нова, подходя ко мне и ухмыляясь.
В ней было больше уверенности, чем в любой другой женщине, которую я знал. Это хорошо. Значит она не станет плакать, когда я буду с ней откровенен. Снова.
— Я думал, ты со мной закончила. Так и должно быть. Меня интересует кое-кто другой. — Это было так честно, как я только мог.
Нова закатила глаза.
— Ты западаешь и теряешь интерес к девушкам чаще, чем я меняю трусики. Когда вообще надеваю трусики.
Она флиртовала, пытаясь заставить меня думать о ней без трусиков. Это не сработало. Мне было все равно. Если бы хотел увидеть ее в трусиках или без них, я бы открыл ее снимки.
— Это другое, — сказал я, желая, чтобы она оставила меня в покое.
Нова рассмеялась.
— Да, она действительно другая. Ты долго не протянешь. Она слишком милая и добрая. Это написано у нее на лице.
Это меня разозлило. Аврора была милой и доброй, но, говоря это так, как будто это плохие черты, Нова только давала понять, что не была ни тем, ни другим. Она не была злым человеком. Просто не была Авророй. Также было очевидно, что люди замечали мой интерес к Авроре. Мне это понравилось. Я хотел убедиться, что никто больше не решит к ней подкатить. Сначала я должен был завоевать ее расположение.
— Мы сами разберемся, — сказал я, пытаясь заставить ее закончить разговор со мной и уйти.
Я не сводил глаз с парковки в поисках машины Хантера.
— Не думай, что я буду сидеть и ждать, пока ты поймешь, что с ней это не сработает. Ты мне нравишься, но ты не такой уж особенный. — Нова злилась и старалась этого не показывать.
Я ей нравился. Действительно нравился. Я знал это. Она бы не давила на меня так сильно, если бы не была расстроена тем, что я не отвечаю на ее чувства.
— Я этого и не ожидаю, — сказала я, когда увидел грузовик Хантера. — Мне пора, — добавил я и, отвернувшись от нее, пошел туда, где припарковался Хантер.
— Ты еще пожалеешь об этом! — крикнула она мне вслед.
Я уже слышал это от нее. И был уверен, что не пожалею об этом. Она была неуравновешенная. Я почувствовал это в те выходные и не стал заходить с ней слишком далеко. Однако говорить об этом было бы жестоко. Теперь я не был таким парнем. Или не хотел таким быть. Вместо этого я направился к Авроре.
Аврора вышла из грузовика, и я должен признать, что тот факт, что она уже смотрела на меня, был приятен. Слишком приятен. Увидев ее сегодня утром, вспомнив наш поцелуй, я почувствовал, что она словно вернула меня к жизни. Это было страшно признавать, но в то же время удивительно.