Но спустя всего один цикл, ситуация начала исправляться, к неудовольствию короля. Пока в ордене были лишь неуправляемые подростки, его воспринимали лишь как потеху неугомонной принцессы. Но авторитет Клюэля и стойкое желание десятка «рыцарей» не сдаваться, стали менять отношение к ним.
Первыми, потянулись зажиточные купцы. Они отправляли своих детей в орден Раззенны, надеясь, что в будущем, те смогут если и не стать хорошими друзьями с дочерью короля, то хотя бы будут у нее на виду, ведь им вместе пришлось вытерпеть муштру самого авторитетного военачальника королевства.
Как правило, эти дети сбегали от жестких тренировок уже спустя один-два, самое большое три, лунных цикла, но вместе с детьми купцы делали и пожертвования в казну ордена. Спустя полгода, на территории, некогда пустовавших казарм, уже было полноценное подворье, со своим казначеем, квартирмейстером, кузнецом и слугами, что оплачивались из казны ордена. Клюэль, выпустив пар, стал более миролюбивым, за что получил от Раззенны выговор. Он привел с собой еще пару толковых ветеранов, что обучали рыцарей конному бою, стрельбе из лука и другому множеству способов ведения войны.
Вслед за купцами к ордену стали присматриваться и мелкие дворяне, за которыми последовали еще более авторитетные. Раззенне пришлось вводить жесткий ценз, что ограничивал круг кандидатов: он должен был уметь писать и читать и знать минимальные нормы приличия.
К восемнадцатилетию Раззенны, орден уже имел достаточно сильный авторитет в столице, но больше, как кузница подготовки кадров, чем боевое соединение. Несколько молодых людей, что разменяли двадцатилетие, пошли на службу к сильнейшим дворянам и смогли пробиться в пару рыцарских орденов. Они снискали славу отлично подготовленных, верных и сообразительных воинов, чем добавили Ордену Белого Ворона уважения.
Теперь даже самые авторитетнейшие из дворян признавали, что у Раззенны получилось создать, «что-то похожее на настоящий рыцарский орден». Все чаще и чаще дети этих дворян испытывали удачу, пытаясь стать частью этого ордена, но хоть Клюэль и стал мягче характером, методами своей муштры, выставлял за дверь, желающей легкой жизни золотой молодежи.
Раззенна же, закаленная этой муштрой, теперь даже изредка решалась перечить отцу. Не на людях, конечно, а в личных беседах. Прилюдно она была верна ему и требовала верность от других: несколько членов е ордена были отправлены домой, за то, что допустили пару колкостей в адрес двора Его Величества. Споры, что она вела с отцом, в основном касались участия ее людей в боевых операциях. Раззенна настаивала, что ее люди уже готовы; ее отец был противоположенного мнения. Привыкшая брать все измором, Раззенна спорила с отцом более трех лет, пока он не дал ей первое настоящее поручение достойное ордена: она должна была сопроводить одну из своих младших сестер, к кёнигу Ирманцев, что жили за Пограничными горами, на юго-востоке королевства.
Пограничные горы и Непроходимый лес на самом юге, надежно отделяли Этралику от Ирманского княжества, оставляя лишь несколько проходов в горах. Ирманцы, или как их еще называли ирмы, были вассалами Этралики, но под вассалитет они попали, не будучи завоеванными, а благодаря политическим играм деда Раззенны, что не хуже других понимал, чем грозит штурм возвышающейся горной гряды. Он женился на дочери кёнига, а когда тот умер, посадил на его место своего человека из знати ирмов. Теперь сестра Раззенны должна была стать женой кёнига, закрепляя ранее заключенные договоренности и развязывая руки ее отцу на других театрах действий.
Весь путь до гор прошел без эксцессов, лишь пару раз разбойники попытались атаковать ее немногочисленный караван, но совладать с подготовленными рыцарями, те не смогли. Легкие победы вселили в ее голову уверенность, что теперь то они уже полноценный орден, но разочарование настигло ее так же стремительно.
Те же из разбойников, что засели в горах, знали их как свои пять пальцев; знали все разломы, трещины щели и тропки. Там, на этих перевалах, Раззенна впервые потеряла в бою человека, а потом и еще несколько. Когда они добрались до столицы Ирманики, численность ее рыцарей снизилась на треть и еще столько же на обратном пути.