Виренс возвращается в тронный зал неторопливо. Не выбирает другой путь, не старается обогнать Змея.
Ему некуда торопиться, и он собирается войти в зал со всем достоинством и легким пренебрежением к присутствующим. В конце концов, он принц. Истинный инсулиец, связанный кровью с троном и королевой, сидящей на этом троне. Да, они дальние родственники, и да, ему бы не светило никакой приличной должности при прошлом короле, но сейчас все иначе.
И он еще заставит всех в этом замке с собой считать.
Особенно чужеземца, полагающегося на мерзость, текущую в его жилах.
34
Трон царапает алмазной крошкой спину. Нещадно раздирает плоть, и Нереис чувствует это даже сквозь плотную ткань платья. И все же она не поднимается, не решается пройтись или встать у окна, как герцогиня Айтернусская, например. Ее место на троне, и она по праву занимает его.
Атмосфера в тронном зале гнетущая, хотя музыкантам и было приказано играть, несмотря на крики у ворот. Придворные сбились в группы и оживленно обсуждают горожан, так беспардонно прервавших их веселье. Никто не танцует, никто не пьет.
Трон будто пытается выкачать из нее мощь, которая ей не принадлежит.
— Ваше величество, выпейте лучше вина, — тихо предлагает Блатта и протягивает ей бокал. И судя по тому, как она вздрагивает, серебристая мощь особенно ярко светится в глазах королевы. — Уверена, его высочество разберется с недовольными в кратчайшие сроки.
— Как бы от него не прибавилось проблем, — тихо произносит Нереис, все же забирая предложенный бокал. Блатта собирается уходить, но она останавливает ее: — Побудь рядом со мной, мне что-то неспокойно.
Губы Блатты изгибаются в ласковой улыбке, она кивает и замирает подле королевы. Нереис пригубливает вино, но толком даже не чувствует его вкус.
— Герцог Парвусский сегодня прямо-таки очарован тобой, — замечает Нереис, скашивая взгляд на Блатту. — Не стоит скромничать, это может быть полезным.
Баронесса начинает краснеть и тупит взор. Нереис делает небольшой глоток вина и переводит взгляд с нее на придворных.
— Его светлость всего лишь пригласил меня на танец.
— И не на один. Впрочем, это может подождать. Сейчас у нас есть другие, более насущные проблемы.
Ее взгляд останавливается на герцоге Ветусском, и Нереис непроизвольно прищуривается. Разумеется, он не имеет никакого отношения к недовольным горожанам. Но после истории с киварвитом она смотрит на него совсем другими глазами. Пускай, он нервничает. Пускай, не стоит в компании маркиза и герцога Парвусского, а отошел в сторону и о чем-то переговаривается с дочерями, она все равно пристально следит за ним.
— Кажется, толпа притихла, — замечает герцогиня Айтернусская.
— А что же принц? — холодно уточняет Нереис, болтая вино в бокале. — Вышел к ним?
— Отсюда плохо видно, ваше величество.
— Не волнуйтесь, моя королева, — тихо успокаивает ее Блатта. — Не сбежит же он.
Хотела бы и она быть в этом уверенной. Нереис делает еще глоток вина, едва удерживается от того, чтобы не опустошить бокал одним махом. Раздражение по отношению к принцу лишь нарастает. Когда он наконец повзрослеет? Когда станет мужчиной, которым ему положено быть по возрасту, а не инфантильным мальчишкой, недовольно дующимся и вечно играющим во власть?
— Принца невидно, но они определенно к кому-то прислушиваются, — продолжает герцогиня.
Нереис протягивает бокал с остатками вина Блатте и тяжело выдыхает. Ее не так пугала целая армия, когда она захватывала власть, как сейчас пугает горстка помойных крыс, ошивающихся у ворот замка. Все дело в Виренсе.
Все дело в том, что она пытается вылепить из него мужчину, но при этом привязать к себе как можно крепче.
Несколько любопытных дам тоже устраиваются у окон, ведомые первобытной тягой к зрелищам. Маркиз Моллитием с безразличным видом стоит чуть поодаль от герцогини Айтернусской и кажется крайне отрешенным в компании взъерошенных придворных.
— Вы же послали с ним Змея, — тихо подсказывает Блатта. — Будьте спокойны, ваше величество. Змей не позволит ему наворотить дел.