Она мнется у дверей, но потом кивает, и гвардейцы открывают двери, пропуская ее в небольшую, но аккуратно обставленную столовую.
— Мы обсуждали это, — холодно отрезает королева, откладывая салфетку в сторону. — Ты будешь сопровождать меня, а не пустишься вперед всех, как какой-то посыльный.
Принц раздраженно фыркает и вальяжно откидывается на высокую спинку стула.
— А разобраться с горожанами мне нельзя, потому что это тоже мне не по статусу?
Нереис пересекается взглядом с Блаттой и та приподнимает документы, показывая, что явилась не просто так. Королева делает жест рукой и отвечает разве что не с безразличием:
— Дело уже взял в свои руки герцог Парвусский. Поверь, у него больше опыта в подобных делах, чем у тебя.
И снова он.
Нужно держать себя в руках.
Блатта обходит стол и останавливается подле королевы, протягивая ей бумаги прямо в руки. Искоса замечает, каким неприятным взглядом ее одаривает принц, но решает не баловать его лишним вниманием.
— Здесь все, что вы просили, ваше величество. Я проверила дважды.
— Что там? — с деланым безразличием спрашивает Виренс, крутя ножку бокала в пальцах.
— Дела государственного значения, — с тяжелым вздохом отвечает Нереис и перелистывает углы документов, а потом переводит взгляд на Блатту: — Надеюсь, никаких проблем не возникло?
Они смотрят друг другу в глаза, и Блатта бросает короткий взгляд в сторону принца.
— Я думаю, ваше высочество уже закончили с обедом, не так ли? — произносит королева, и он разве что не вспыхивает.
— Ты не можешь гнать меня, подобно слуге!
Королева не отвечает. Молчит и будто бы дает ему время одуматься. Блатта наблюдает за ним из-под опущенных ресниц. Замечает, как он выпускает ножку бокала, раздраженно поднимается из-за стола и откланивается слишком низко, чем положено при его положении при дворе.
— Не буду мешать, ваше величество.
Когда двери за ним закрываются и в столовой остается одна королева и ее приближенная фрейлина, Нереис нервно сглатывает и шумно выдыхает.
— Видишь, с какими детскими капризами мне приходится иметь дело?
Она тянется к кубку, и Блатта тут же подхватывает стоящий рядом на столе кувшин, чтобы налить королеве вина. Та делает несколько крупных глотков и устало прикрывает глаза.
— Еще и взбесившиеся горожане… Он только все усугубит, если влезет, — королева зачем-то проговаривает все это вслух, хотя Блатта не до конца понимает, причем здесь горожане и что они сделали не так. Но потом Нереис вдруг вспоминает, о чем они так и не закончили говорить, и переводит взгляд обратно на баронессу: — Так что с этим анналистом?
— Верит в слухи про выжившего короля.
Мышцы на лице королевы будто деревенеют.
— А подробнее?
— Говорит, что на материке многие люди верят, будто юный король, сына короля Вермиса, бежал под защиту к одному из Дробителей и рано или поздно вернется, заявив свои права на престол Инсуле. Боится казни.
Нереис медленно моргает, а потом на ее лице появляется улыбка. С губ слетает смешок, сменяющийся полноценным смехом. Она отставляет бокал в сторону и откровенно хохочет, качая головой.
— Ну надо же! — восклицает она. — Спрятался за одним из этих поганых псов!
Она продолжает смеяться, и это должно бы служить хорошим знаком, но Блатте отчего-то не становится легче.
— Это полная чушь, — наконец произносит королева и кивает в сторону соседнего стула. — Присядь, ты, наверное, еще ничего и не ела с утра.
— Он может стать для вас опасным, — продолжает Блатта, но все же опускается на соседний стул.
— Мальчишка? — иронично уточняет Нереис, все так же широко улыбаюсь.
— Нет, господин Лугенс, — и поясняет: — Анналист. Если он сомневается в абсолютности вашей власти, то кто может гарантировать, что он не предаст нас?
Королева, отрезающая кусок мяса, вдруг останавливается. Переводит нож на Блатту, и лишь теперь та замечает, что внезапное хорошее настроение вызвано не столько услышанными сплетнями, сколько количеством выпитого вина.
— И что же ты предлагаешь? — спрашивает королева, продолжая указывать на нее ножом. — Моя маленькая Блатта хочет убивать?