Впрочем, перехватить взгляд Нереис он не успевает, потому что ее отвлекает одна из маркиз, а его вдруг окликает щебечущий женский голос:
— Вот и его высочество сегодня чудесно выглядит. Погода и впрямь не сможет испортить такой хороший день.
Виренс поворачивает голову и натыкается на обворожительную улыбку герцогини Айтернусской, складывает руки за спиной и решает все же подойти к собравшимся в обособленную группу членам совета.
— Доброе утро, милорды. Герцогиня.
Четыре пары глаз обращаются к нему, и одно то, как они кланяются, уже доставляет ему удовольствие. Герцогиня привлекает внимание сына, сидящего на руках у няни, игрушкой, а потом отдает ему в руки и кивает няне, чтобы та удалилась.
— Не такое доброе, ваше высочество, — не удерживается от комментария герцог Ветусский. — Впрочем, скоро мы покинем нашу дождливую столицу и сможем снова наслаждаться всеми благами материкового Инсуле.
— Поверьте, Парвус встретит вас той же погодой. Может, даже более ветреной, — почти что хохочет герцогиня и обращается к герцогу Парвусскому: — Не так ли, милорд? Я слышала, с обедами на веранде у вас и в самом деле дела обстоят печально.
— Парвус — портовая крепость, — серьезно замечает герцог Парвусский. — Да и я бы не советовал вам, миледи, обедать под открытым небом во время войны.
— Но мы же будем там в безопасности, не так ли? — никак не унимается она.
Виренс переводит взгляд на маркиза Моллитиема и чуть прищуривается.
— Вы здоровы, маркиз?
Тот несколько опешивает от внезапного вопроса, но тупит взгляд себе под ноги и произносит:
— Разумеется, ваше высочество.
— Вы ужасно бледны, — замечает Виренс и хмыкает.
Маркиз поднимает взгляд на герцогиню, Виренс следит за их переглядками и реакцией притихших герцогов.
— Ваше высочество, — вдруг произносит герцог Парвусский, — Где-то с месяц назад маркиз перенес ранение во время потасовки в городе. Ничего серьезного, но местный климат не создан для помощи выздоравливающим.
— У нас в Примордиуме иной климат. И методы лечения тоже немного отличаются от тех, что есть в столице, — осторожно проговаривает Моллитием. — Боюсь, я не привык переносить немощь в других местах.
— Но вы больше не в Примордиуме, — резко замечает Виренс. — И не попадете туда еще очень долгое время. Приучайте свой капризный организм к иным условиям.
В небольшой компании, состоящей исключительно из членов совета, вдруг повисает напряженное молчание. Даже герцог Ветусский как-то сникает и не пытается отшутиться. Виренс переводит взгляд с одного на другого, пытается проследить за реакцией каждого, выискивая хоть что-нибудь необычное.
Разумеется, он ввел их в ступор. Но как же приятно иногда поставить кого-нибудь на место. Особенно кого-то, кому королева доверяет больше, чем ему.
Наконец внезапная пауза нарушается.
Герцог Ветусский коротко усмехается и произносит:
— Такой уж наш маркиз изнеженный, ваше высочество. Вы уж его простите.
Моллитием ищет немой поддержки у герцогини, но та, судя по всему, остается глуха к его просьбам. За этой театральной постановкой, разворачивающей прямо на глазах у Виренса, наблюдать и правда все интереснее.
И почему только ему раньше не приходило в голову проникнуть в этот узкий кружок для избранных?
— Думаю, путешествие пойдет нашему маркизу на пользу, — подхватывает герцогиня, но как-то поспешно отворачивает от Моллитиема, и Виренсу вдруг становится любопытно, что же такое происходит у этой четверки за закрытыми дверьми.
— Древние инсулийские традиции пойдут всем нам на пользу, — соглашается маркиз и чуть улыбается самыми уголками губ. — Благодарю вас за беспокойство, ваше высочество.
Виренс натягивает на лицо вежливую улыбку и оставляет членов совета, получив возможность то ли избавиться от напряжения, явно ощущающегося между ними, то ли заметив, как королева закончила короткий обмен любезностями с маркизой.