Он подставляет ей локоть, и к его удивлению Нереис даже берет его под руку, без промедления или едких фраз. Члены совета перестают занимать его внимание так быстро, что он и не вспоминает сути разговора с ними.
— Утомились, моя дорогая?
— Хочу побыстрее покончить со всем этим. Сам знаешь: епископ не самый приятный человек, — подмечает она, и Виренс оборачивается к капитану гвардии, чтобы дать отмашку, что весь собравшийся двор готов выступать процессией в город.
Звучит звук горна — видимо предупреждающий солдат в городе, — и за ворота замка сначала выходит с десяток солдат, за ними следуют гвардейцы королевы, а дальше медленной колонной начинают двигаться придворные.
Морось прекращается, но висящие тучи обещают еще более дрянную погоду, чем утром. Виренс чувствует ладонь Нереис у себя на локте и ощущает себя настолько важной фигурой в этой длинной и почти церемониальной процессии, что сам не замечает, как приосанивается и несколько выпячивает грудь.
— Надеюсь, в Парвусе нам не придется выполнять чужие прихоти.
— Предыдущий король пренебрегал церковью, — замечает Нереис. — И она отвернулась от него в самый важный момент. Я не собираюсь повторять туже ошибку, а ты, как второй человек в государстве, мог бы подать хороший пример не только, как свирепый воин, но и как образованный и высокодуховный принц.
Ему стоит большого труда, чтобы не фыркнуть в ответ.
О жизни до взрыва на корабле он, может, почти ничего и не помнит, но к религии его как-то еще ни разу не тянуло за прошедшие месяцы. Ни когда его лихорадило, ни когда он просыпался посреди ночи, а голова ужасно раскалывалась.
Рекс не спасет его от необходимости сидеть за королевским столом, пока где-то разворачивается настоящая бойня. Рекс не откроет ей глаза и не заставит ее увидеть весь его потенциал.
Потому что, если бы все это было возможно, он бы бежал впереди всей этой процессии и разбивал бы лоб перед изображением единого и величайшего бога на радость епископу и фанатикам веры.
— Я рассчитываю на тебя, Виренс. Ты моя опора не только при дворе, но и за его пределами.
Нереис чуть прижимается к нему, и он улыбается ей. Такие слова он не часто от нее слышит; они звучат почти признанием его важности, а именно это ему так хочется видеть в ее глазах.
Признание.
Обожание и восхищение.
Не холодность, отстраненность и раздражение, которое так часто проскальзывают на ее лице, стоит ей провести целый день в государственных делах или — еще хуже — в компании проклятущего Змея.
— К слову о твоей опоре, куда подевался Змей?
Вопрос застает ее врасплох. Он замечает, как улыбка сползает с ее лица, а взгляд стекленеет. Неужели его подозрения правдивы? Неужели она и правда с ним спит?..
— Круделис встретит нас уже в Парвусе. Он отказался сражаться в этой войне, но может добыть кое-какие сведения, так что я посчитала нужным, чтобы он отбыл раньше времени. К тому же, не помню, чтобы раньше тебя особенно беспокоило его отсутствие.
— Всего лишь праздное любопытство, моя королева.
И все же ощущения такие, будто она что-то не договаривает. Может, они поссорились? Это бы объяснило, почему она вдруг переменилась к Виренсу. Нет, убеждает он себя, она бы не стала ложиться в постель с такой мерзкой тварью. Это надо только представить — сношаться с гадким выродком с Нижних континентов. Подобным занимаются только отъявленные извращенцы, а думать так о своей королеве ему противно.
— Надеюсь, что это действительно так, — отзывается Нереис и чуть наклоняется к его уху, чтобы произнести тише: — Не ищи себе врагов, милый. Тебе здесь нет равных, поэтому не соперничай с каждым встречным попусту.
Он голову поворачивает, она улыбается ему, и остаток пути они движутся молча. Иногда его раздражает то, что все чувства так легко прочитать на его лице.
Город встречает их тишиной. Никто не рукоплещет, никто не хлопает. Всех заперли по домам. Эрл Культро оказывается рядом, держа над головой широкополый зонт, которым тут же прикрывает королеву.
— Ваше величество, для вашей безопасности, — по-солдатски коротко произносит он.
— Благодарю, милорд.
— Разве есть какая-то опасность? — раздраженно уточняет Виренс.