Понимает, что ставит себя под удар этим, но все равно верит.
— Теперь-то тебе придется часто путешествовать, — замечает Нереис, съедая ладью. — Если, конечно, ты не встретишь мужчину, который скует тебя браком по рукам и ногам.
Она замечает, как Блатта вся напрягается. Старается выглядеть беспечно, но получается у нее плохо. Может, она и скрывать особо не стремится, но Нереис чуть прищуривается и откидывается на спинку стула.
— Вы намерены выдать меня замуж, ваше величество? — осторожно спрашивает Блатта.
— Пока в этом нет нужды, моя дорогая. Но если она появится, ты же сделаешь это для меня?
Пауза длится недолго. Блатта спохватывается, опускает глаза и как хорошенькая заведенная кукла говорит:
— Разумеется, ваше величество.
Нереис улыбается сдержанно и скорее дежурно, но ответ ее и правда устраивает.
В Парвусе ей понадобится шпионка. И никто лучше Блатты с этой ролью не справится. Или никому, кроме Блатты, она не может настолько доверять. Эта мысль служит болезненным уколом, и Нереис тут же старается отвлечь себя от нее.
— Когда мы прибудем в город, я хочу, чтобы ты нашла мне в услужение несколько фрейлин. Мне не нужно много, главное — чтобы на них можно было рассчитывать, — поясняет она. — Присмотрись к средним дочерям эрлов, к молодым вдовам или старым девам, оставленным на попечение отцам или братьям, которые терпеть их не могут. Одним словом — найди мне тех, кто никому не нужен и отчаянно жаждет любви.
Найди мне таких, как ты.
Но этого, конечно, вслух она не произносит. Впрочем, ощущение такое, будто Блатта и сама это понимает.
— Можете положиться на меня, моя королева. Я найду вам лучших.
— Вот и чудесно. И не забудь о том, что я говорила тебе насчет герцога Парвусского.
Какими бы ни были ее чувства, в этот раз Блатта справляется с ними лучше. Нервно дергает уголками губ, изображая не особо искреннюю улыбку, кивает и делает ход первой попавшейся фигурой.
— Мат, — коротко сообщает Нереис.
Блатту это даже не удивляет.
— Разрешите идти, ваше величество?
— Опять к своему гвардейцу побежишь?
Они пересекаются взглядами, Блатта приоткрывает рот от удивления и тихо спрашивает:
— Давно вы знаете?
Нереис надсадно выдыхает, будто один вопрос умудрился каким-то образом выкачать из нее все силы, и качает головой.
— Ты влюблена, моя дорогая. Я тоже когда-то была влюблена, или думаешь, мне не знаком этот блеск глаз?
Ответа не следует, Блатта тупит взгляд и складывает руки на коленях, крепко сжимая одной другую.
— Любовь ослепляет. Из-за нее ты перестаешь ясно видеть, кто твой друг, а кто враг.
— Я вижу достаточно ясно, ваше величество.
— О, мне плевать, что ты там видишь для себя, — с некоторой толикой жестокости произносит Нереис. — Ты можешь навредить мне — вот что на самом деле меня беспокоит. Объект твоей пылкой привязанности не просто нарушил мой прямой приказ, но сделал это самым вопиющим образом.
Ей интересно увидеть реакцию. Посмотреть, станет ли Блатта защищать его, падать в ноги или отрицать. Но, к большому удивлению Нереис, та выслушивает все обращенные к ней слова с достоинством и хладнокровием настоящей фрейлины.
— Тебе не приходило в голову, что он может играть твоими чувствами, чтобы подобраться ко мне?
— Если вы и правда подозреваете сэра Грисео, моя королева, почему его голова все еще крепится к его туловищу? — интересуется Блатта, подняв взгляд.
Сначала Нереис коротко усмехается. Затем одобрительно кивает, и ее губы расползаются в хитрой улыбке.
— Ты можешь идти, — наконец произносит она. — Я пошлю за тобой, если ты мне понадобишься.
Блатта не торопится. Поднимается из-за стола медленно, откланивается и выходит по всем правилам и заведенному этикету. Нереис не сдерживает еще одной усмешки, едва дверь каюты закрывается за баронессой.
Фигуры на шахматной доске не занимают ее внимание, она принимается убирать их, а потом подходит к письменному столу, на котором в настоящем хаосе разбросаны письма и последние донесения.