Взгляд маркиза скользит к выходу, и он первым из них троих замечает появившуюся на пороге герцогиню.
— Боюсь, господа, война покажется нам детской забавой, — произносит он, ставя пустой бокал на стол.
Герцогиня Айтернусская ловко маневрирует между столами, и Моллитием поднимается на ноги, чтобы поцеловать протянутую ему руку.
— Какими судьбами? — спрашивает Герцог Парвусский. — Неужто вас тоже начало утомлять вечное присутствие ребенка и вы решили сбежать от него в единственное место во всем городе, куда детей не пускают?
— У вас злой язык, друг мой, — щебечет она и протягивает руку герцогу Ветусскому. Он поднимается на ноги, и ее хорошенько личико все морщится. — А от вас ужасно несет!
— И я вам рад, прекрасная миледи, — произносит герцог Ветусский со смехом, целует ее руку и едва не промахивается, усаживаясь обратно.
— Ну? — требовательно спрашивает герцогиня, обводя их взглядом. Изящный веер с перьями в тон ее платью моментально раскрывается, и она принимается обмахивать себя, то ли из-за нехватки воздуха, то ли из желания побыстрее избавиться от запаха перегара, которым ее столь щедро одарил герцог. — Долго еще даме ждать прежде, чем ей предложат стул?
Практически в тот же момент маркиз ставит стул рядом с ней и едва заметно приподнимает уголки губ.
— Прошу, присаживайтесь.
— И как только совесть позволяет вам здесь появляться? — весело спрашивает герцог Ветусский. — Разве подобные заведения не ниже вашего достоинства?
— Знаете, мой друг, ваше общество тоже ниже моего достоинства, однако же я провожу в вашей компании так много времени, что почти что привыкла к ней.
Моллитием находит взглядом мальчишку с кувшином вина и щелкает пальцами дважды, привлекая его внимание. Тот сразу же оказывается рядом и чуть наклоняется к маркизу:
— Чего изволите?
— Налейте даме вина, самого дорогого. Ни к чему ей пить эти помои.
— Сию минуту! — он убегает так быстро, что если бы маркиз и хотел что-то добавить к своему распоряжению, то просто не успел бы.
Его взгляд невольно останавливается на лице герцогини, и та принимается кокетливо строить ему глазки.
— А вы здесь какими судьбами? Я уверена, что вы точно не обделены женским вниманием, — вдруг произносит она.
Герцог Парвусский что-то бубнит себе под нос, но из-за музыки и гама веселой компании солдат расслышать все равно невозможно. Появление герцогини явно его не радует, но и не то чтобы сильно удивляет. А вот герцог Ветусский же напротив, перестает разглядывать девиц и изо всех сил пытается сделать вид, что заинтересован разговором.
— Мы с герцогами хотели кое-что обсудить, — расплывчато отвечает Моллитием, чем только распаляет интерес и без того любопытной герцогини.
— Правда? — несколько театрально спрашивает она. — И не подвали меня. Ладно эти старые пройдохи, но вы, маркиз! Я была о вас лучшего мнения.
— И правильно сделал, что не позвал, — отзывается герцог Парвусский, привлекая ее внимание к себе. — Нечего вам здесь делать, милочка. Еще пойдут разговоры, что незамужняя женщина вашей величины проводит ночи в доме терпимости. Королеве это не понравится.
— Не незамужняя, а вдовствующая, — поправляет герцогиня и складывает веер. — И потом, почему только слухи обо мне могут расстроить королеву. Разве ваше присутствие здесь не ставит под угрозу ваше положение в совете?
Мальчишка возвращается с кувшином и еще одним бокалом. Ловко наполняет его и опустевший бокал Моллитиема. Герцог Ветусский сам протягивает ему свой и даже подставляет под кувшин, чтобы удобнее было наливать. Герцог Парвусский снова отказывается от выпивки.
— Какой интересный вкус, — замечает герцогиня, сделав первый глоток. — Никогда такого не пробовала.
— Лучше бы вы никогда не пробовали являться в бордель.
— Друг мой, ну хватит! — вмешивается герцог Ветусский. Из-за вина его щеки раскраснелись, а речь стала медленной и напевной. — Герцогиня решила к нам присоединиться, и мы все снова в сборе. Чем не повод выпить?
Чокаются все, кроме герцога Парвусского. Он продолжает одаривать герцогиню одним из своих недовольных взглядов, когда вдруг музыка смолкает и несколько девушек начинают истошно визжать.
— В чем дело? — недоуменно спрашивает герцогиня, чуть отклоняясь и пытаясь рассмотреть происходящее за длинным столом, где сидели солдаты.