В этом узком коридоре, где не разойдутся два человека, нет факелов, и идти ей приходится вслепую. Нереис придерживается левой рукой за липкую и склизкую холодную стену. Знать, почему именно камень наощупь такой, она не хочет. Иногда лучше не искать ответы на некоторые вопросы, а продолжать двигаться дальше, чем она и занимается.
Она идет вперед, пока ноги не упираются в первую ступеньку винтовой лестницы — такой же узкой, как и коридор перед ней, — и принимается медленно и размеренно подниматься. Ровно тридцать четыре ступеньки — это Нереис запомнила еще в прошлый раз. На тридцатой она поднимает правую руку над головой, чтобы точно не удариться в дверцу люка.
Та поддается после достаточного усилия, и Нереис непроизвольно выдыхает с облегчением, открывая дверцу в полу. Ее ладони упираются по обе стороны от люка, и она чувствует, как начинает дышать глубже, оказываясь в одной из комнат, отведенных собственной фрейлине.
Ударившаяся об пол крышка люка привлекает внимание Блатты, та выглядывает из соседней комнаты и, заметив королеву, подхватывает юбку платья и торопится к ней, чтобы помочь вылезти.
— Мальчишка уже спрашивал обо мне? — уточняет Нереис, опираясь на протянутую ладонь фрейлины, и преодолевает последние ступеньки.
— Спрашивал, — кивает та. — Но я сказала ему правду, что не имею понятия, куда вы могли уйти.
— Вот и хорошо.
Блатта закрывает дверцу люка и поправляет край ковра, который всегда скрывает ту в полу. Нереис расстегивает простую и совершенно неприметную застежку плаща и отдает его прямо Блатте в руки, едва та оказывается подле нее.
— Поможешь мне переодеться, а потом можешь быть свободна до вечера, — командует Нереис.
— Да, ваше величество.
— И передай принцу, что я готова принять его перед ужином. Обсудим его новую должность, которой он так одержим.
— Сделаю, моя королева.
Нереис коротко улыбается, смотря на Блатту. Все же не ошиблась, когда решила сделать ее своим доверенным лицом. Она единственная во всем этом замке, кто ее не разочаровывает. Кроме, разве что, Змея.
Но он имеет опосредованное отношение и к Потенсу, и к Инсуле в целом.
13
— Ты уверен, что это необходимо?
Герцог Парвусский отдает последние распоряжения лакею и поворачивается лицом к сыну. Эрл Стагнум глядит на него серьезно и несколько хмурит брови, сложив руки на груди.
— Что ты имеешь в виду? — уточняет герцог.
— Было бы быстрее, сядь я на лошадь и направься в Парвус налегке. Это значительно сэкономит нам время, учитывая… — он подбирает слова. — Щепетильность ситуации.
Нужно отдать должное: несмотря на вечные плавания своего супруга жена герцога воспитала их единственного сына так, как и следует при дворе. В те годы, конечно, ни о каком герцогстве речи и не шло, им оставалось довольствоваться титулом эрла и довольно скромными землями на небольшом острове, но образование Стагнум получил достойное любого видного военного.
Всякий раз, разговаривая с ним, герцог не может не отметить это. И всякий раз вспоминает свою жену, от чего на душе становится тягостно и мрачно.
— Ее величество приедет вместе с принцем Виренсом и всем двором, — произносит герцог, складывая руки за спиной, и медленно направляется в сторону сына. — Это традиция, очень давняя. Пусть вся страна знает, что мы готовимся принять венценосных гостей.
Эрл Стагнум серьезно кивает, но герцог по взгляду видит, что вопросов его сын больше не задает совсем не потому, что его устраивает ответ.
Слуги загружают вещи в карету, большие сундуки отправляются в повозку, стоящую чуть в стороне. Герцог останавливается рядом с сыном, поворачивается лицом к карете и наблюдает за суетящимися слугами.
— У меня будет к тебе еще одна просьба, сын, — произносит герцог чуть погодя. — Я хочу, чтобы ты навестил мать до приезда двора. Позаботься о том, чтобы шумные сборища и прибытие гостей ее не беспокоили. Особенно тех гостей, что не очень хорошо воспитаны.
Солдат — вот что он имеет в виду.
Тех, кого не пустят в замок, но кто прибудет либо чуть раньше королевы, либо чуть позже. Пояснять не приходится, потому что на лице эрла не появляется ни капли удивления.