— Я обо всем позабочусь, — покорно произносит эрл Стагнум. — К вашему приезду все будет в лучше виде.
Герцог вроде бы кивает, но мыслями уносится куда-то далеко. Он не переживает, что сын может не справиться и по двору пойдут слухи, что его титул мог бы достаться кому-то более талантливому в дворцовых играх. Его больше беспокоит состояние супруги, которую он не сможет увидеть раньше, чем двор прибудет в Парвус.
А это значит, что он не увидит ее совсем.
— И напиши мне в подробностях, как она и что будет сделано для ее комфорта, — несколько туманно просит герцог.
Эрл тяжело вздыхает и хлопает его по плечу.
— Все будет в порядке, это я могу тебе пообещать. Я никогда ее не подведу.
Герцог поворачивает голову в сторону сына, смотрит на него так, словно собирается что-то сказать, но в этот момент подоспевает слуга и, низко кланяясь, сообщает:
— Все готово, ваша светлость. Мы можем отправляться.
— Сейчас отправимся, — отвечает эрл Стагнум вместо отца, а потом понижает голос и еще раз хлопает герцога по плечу. — Занимайся делами государства, о маме и замке я позабочусь лучшим образом. И про твою картинную галерею не забуду.
Про флот.
Вот что он пытается сказать.
Герцог заключает сына в объятия, хлопает его по спине и говорит:
— Ну давай, капитан. Не подведи.
Эрл перестает хмуриться и коротко кланяется с улыбкой на губах. Потом резво разворачивается и идет в сторону кареты. Не успевает лакей закрыть за ним дверь, как рядом с герцогом вдруг появляется герцогиня Айтернусская, провожающего молодого эрла любопытным взглядом.
— Ах, ну какой красавец! — от ее голоса герцог непроизвольно вздрагивает, чем вызывает у нее смех. — Простите мое внезапное появление, милорд, у меня всегда был тихий шаг.
— Бездна вас побери, герцогиня, — раздраженно произносит герцог, скашивая на нее взгляд. — Вы откуда здесь взялись?
— Решила прогуляться перед ужином. Мы с юным герцогом часто гуляем по вечерам, говорят, это способствует пищеварению, вы так не думаете?
Ее неуместное кокетство вызывает у него приступ тошноты, но герцог Парвусский ведет себя сдержанно. Он оборачивается и замечает няню, сопровождающую ребенка, на которого герцогине, кажется, совершенно плевать, потому что все ее внимание сосредоточено на карете, дверь которой только что захлопнулась.
— Знаете, мой друг, мы могли бы с вами породниться, — продолжает щебетать она. — Капитану давно пора жениться, да и я, как вы знаете, столько лет влачу тяжкое бремя вдовы.
— Мне показалось, миледи, или вы сейчас предлагаете свою кандидатуру в невесты моему сыну?
Насколько же бесстыдная особа! Сначала проникла в совет, потом позволила себе наглость явиться в бордель, а теперь недвусмысленно намекает на то, что ее свадьба со Стагнумом была бы отличной идеей.
Такой только дай волю, думает герцог. Она кого угодно окрутит и сделает марионеткой в собственных нежных руках.
— Что вы, герцог! — она театрально всплескивает руками. — Это было бы так бестактно и пошло с моей стороны.
— Рад, что вы это сами понимаете.
Он уже собирается откланиваться, как она преграждает ему дорогу и улыбается так приторно сладко, что ему становится неприятно даже смотреть на нее.
— Я краем уха услышала, не подумайте, будто я подслушивала, — тут же поправляется она, и ее взгляд становится таким невинным, как у едва родившегося олененка, — что капитан позаботится о герцогине Парвусской, вашей жене. Разве с ней что-то приключилось? Надеюсь, дело не в одной из тех страшных болезней, о которых болтают моряки?
Герцог смеряет ее холодным и недружелюбным взглядом.
— Хотел бы я знать, откуда вы осведомлены о том, что болтают моряки, миледи.
Она заливается таким задорным смехом, словно услышала какую-то шутку. Он едва сдерживается, чтобы не закатить глаза, лишь еще крепче сжимает одну ладонь другой за спиной.