— Какой вы шутник, друг мой! — весело произносит она и ловко цепляет его по руку, увлекая за собой вдоль мощеной дорожки. — Вашей жене так повезло, что вы сохранили чувство юмора в таком преклонном возрасте. Но скажите же, она здорова? Я так распережевалась, услышав ваш разговор с капитаном.
Ему хочется дернуть локтем, чтобы она убрала свою ладонь, но герцогиня как вцепилась в его руку, что сделать это будет достаточно непросто.
— Уверяю вас, моя дорогая, нет никакого повода для переживаний.
— Очень на это надеюсь. А то знаете, сейчас столько разных болезней ходит по стране, что всех названий и не запомнить.
Она ведь прекрасно знает, что он почти никогда не говорит о своей жене. Притворяется легкомысленной и забывчивой дурой, но герцог почти уверен, что разговор она услышала не случайно. Ровно как и теперь спрашивает о его супруге, намереваясь задеть побольнее.
— Вы же познакомите нас по приезде в Парвус? — никак не унимается герцогиня, поворачиваясь к нему почти всем корпусом. — Уверена, она должна быть особенной женщиной — и невероятно красивой, — добавляет она заговорщическим шепотом, — не благодаря же вам капитан родился таким красавцем.
Герцогиня снова заливается смехом, и, пользуясь тем, что ее цепкая хватка становится чуть слабее, герцог высвобождает руку и подчеркнуто вежливо целует ее ладонь, едва касаясь кожи сухими от ветра губами.
— Вынужден покинуть вас, герцогиня. Как вы верно отметили, я уже не молод. В такую погоду меня особенно беспокоят старые раны.
— Ох, как жаль, — вздыхает герцогиня, прижимая ладонь к груди. — Я надеялась, что мы прогуляемся с вами и побеседуем о вашем сыне.
— Как-нибудь в другой раз, — сухо произносит герцог и коротко кивает.
Он разве что физически не чувствует, как она провожает его взглядом, как прожигает ему спину и не торопится продолжать свою прогулку. Еще и ребенка в такую ветреную погоду из замка вытащила! Вот ведь правильно говорят — баба дура. Везде пролезет, где ее не звали.
Герцог Парвусский проходит мимо няни, ведущей за руку маленького герцога Айтернусского, и тут ему в голову ударяет внезапная мысль. Она разворачивается на каблуках высоких сапог и громко обращается к герцогине, которая медленно идет навстречу сыну.
— Герцогиня, а вы случайно не знаете, куда пропал наш маркиз? Я не видел его со вчерашней ночи, как бы нам не пришлось беспокоиться о его здоровье.
Герцогиня тем временем уже оказывается рядом с сыном и поднимает его на руки, поправляя изысканный маленький камзол, который определенно точно сковывает движения маленького герцога и не позволяет ему нормально поиграть.
— Я хотела спросить вас о том же, милорд, но совсем вылетело из головы.
Он смотрит в ее большие оленьи глаза, и что-то не нравится ему в этом ответе, но понять, что именно не так, он никак не может.
— Спросите лучше герцога Ветусского, — советует она. — Может, он знает что-то, чего не знаем мы.
И потом герцогиня, продолжая держать ребенка на руках, разворачивается и продолжает идти по мощеной дорожке, сопровождаемая няней и парой служанок.
Герцог Парвусский направляется в сторону замка со стойким ощущением, что она что-то знает, но абсолютно не хочет об этом говорить. Неужели эта бесстыдница окрутила маркиза? Да нет, быть такого не может. Не успела бы она за один вечер состроить ему глазки и напоить. Правда, вспоминает она, герцогиня довольно давно начала кокетничать с Моллитиемом.
Это ничего не доказывает, разумеется. Кокетничать она может хоть со всем двором, но вся сложившаяся ситуация выглядит довольно странно. Нужно наведаться в покои маркиза перед ужином, решает герцог. Заодно порасспрашивает его слуг или оруженосца, если сам маркиз не поведает ему ничего толкового.
Вполне возможно, что тот всего лишь перепил и мучается от ужасной головной боли. И все же некая странность в поведении герцогини Айтернусской никак не выходит у него из головы, когда он заходит в замок и поднимается по лестнице в сторону южного крыла — именно там, как он помнит, находятся комнаты, отведенные маркизу.
Прежде герцог никогда не бывал в той стороне, да и необходимости не было: они с маркизом всегда встречались на собирании совета или в саду. Время от времени пересекались в конюшнях или борделях. Но со вчерашней ночи Моллитием куда-то исчез, и это вызывает странное волнение у герцога, покинувшего бордель в компании хорошо подвыпившего герцога Ветусского, едва ли способного не врезаться в дверной косяк.