Виренс ничего не замечает; все так же целует ее в шею, в плечи, как и прежде, двигается в ней и не понимает, что на самом деле происходит на балконе королевских покоев. Ее не накрывает оргазм в привычном понимании — соприкосновение с мощью сродни некому религиозному экстазу, не имеющему ничего общего с плотскими страстями.
Мощь наполняет ее; Нереис чувствует это и не обращает никакого внимания на тяжело дышащего на ней Виренса. Он целует ее в щеку, приподнимается на локтях и пытается привлечь ее внимание, но она здесь и не здесь одновременно.
— Твои глаза... — замечает он.
Она никак не реагирует.
— Нереис, твои глаза, — он повторяет, и лишь теперь она переводит на него взгляд.
— Что с ними?
Ответ она знает еще до того, как он открывает рот.
— Они так светятся.
— Это мощь, мой принц. Я поделилась с тобой частью своей власти, ты прекрасно знаешь, как это работает.
Нереис ведет указательным пальцем по его скуле и чуть приподнимает уголки губ. Ее улыбка получается холодной и неестественной.
— Принеси еще вина, будь добр.
Ее просьба больше похожа на приказ, но Виренс снова целует ее в щеку, поднимается с нее и поправляет бриджи. Она не следит за тем, как он их шнурует и удаляется. Сейчас ей, честно говоря, абсолютно все равно, куда он пойдет, что станет делать и принесет ли ей вино.
Главное то, что она получила то, что по праву должно принадлежать ей. То, чего Виренс совершенно не заслуживает, и уж точно чем не смог бы правильно распоряжаться.
Мощь наполняет ее жилы, разливается по венам, и Нереис довольно тянется прежде чем поправить платье и подняться с дивана.
Босые ноги не мерзнут от соприкосновения с холодным каменным полом, она кладет руки на самый край выступа и устремляет взгляд вперед. Чужие шаги за спиной не привлекают ее внимание, но она не вздрагивает, когда Виренс ставит бокалы с вином на каменный выступ и заключает ее в объятия, притянув к себе.
— Мне нравится, когда ты такая.
— Какая? — спрашивает она без особого интереса, все еще смотря куда-то вперед на простирающийся перед замком город.
— Умиротворенная. Расслабленная. Я не часто вижу тебя такой в последнее время.
Он убирает в сторону ее волосы и целует ее в основание шеи. Нереис никак не реагирует на эту внезапную ласку.
— Сейчас некогда расслабляться, Виренс, — замечает она. — Нас ждет война, которую мы, конечно же, выиграем, но придется с стянуть силы к границам, приложить немалые усилия. Это всего один шаг из множества для успешного управления государством.
— Поэтому я и хочу тебе помочь, — выдыхает он ей в кожу, опуская ладони на ее плечи, и чуть сжимает. — Вместе мы сможем править этой страной.
Она давит короткий смешок, и, судя по тому, что он перестает касаться губами ее кожи, его это задевает.
— Давай, — произносит Нереис и проворачивается в его руках. Ее ладони мягко касаются его лица, и она находит его взгляд своим, — не будем говорить о делах. Сегодня твой день, и я хочу провести его с тобой. Мы займемся страной и прочей скучной ерундой завтра, идет?
Он колеблется. Она по взгляду видит, что прямо сейчас он думает, как лучше поступить, поэтому она не позволяет ему долго думать. Подается ближе и коротко целует его в губы. Его ладони едва касаются ее талии, и Нереис тянется за бокалом.
— Выпьешь со мной?
Она могла бы кокетничать или играть, но предпочитает этого не делать.
— Конечно, — наконец на выдохе соглашается Виренс и берет другой бокал. Они чокаются, и он мягко улыбается ей. — За мою единственную любовь и ее дивные глаза.
Ее улыбка становится чуть шире, она делает небольшой глоток вина — все такого же приторно-сладкого — и слегка косится на него. Отступает и облокачивается предплечьями на каменный выступ.
— Ты не боишься упасть? — спрашивает он, указывая в ее сторону бокалом.
— А что, ты хочешь меня столкнуть?
В ее интонациях и взгляде провокация. У него кишка тонка на нечто подобное; не то чтобы она не думала, что будет, реши он однажды от нее избавиться.