— Не трожь ящера! — кричит Канни откуда-то из кухни. — Он только линять начал.
И правда. Приглядевшись, Круделис обращает внимание на то, что часть шкуры у варана лежит белесой пленкой.
— Ну каков красавец, — заключает он, красные глаза вспыхивают, зрачки на мгновение удлиняются и становятся узкими и тонкими, а затем он направляется в сторону кухни, и ничего от дракона больше не проявляется.
На кухне Канни пахнет специями, они бьют в нос сразу же, как только он делает первый шаг. Пряные, тяжелые, горькие ароматы.
— И как ты тут не задыхаешься? — спрашивает Круделис.
— Не внюхиваюсь, — деловито отвечает старушка, похлопывает его по руке и проходит мимо, суетливо ставит котелок с водой на огонь. — Давно ж ты не появлялся. Я уж думала, не сгинул ли со своей новой королевой.
— Как видишь, пока нет, — насмешливо отвечает он.
— Сядь-ка и не мешайся! — командует она, натыкаясь на него. — А то останешься без горячительного!
— Умеешь же ты принимать гостей.
— А то! Этого у меня не отнять.
Ее потускневшие с возрастом рыжие волосы кажутся пламенно-алыми всякий раз, стоит ей наклониться к огню и что-то пошевелить толстой палкой в котле.
— Никак твои сестрицы бросили тебя? — поддевает ее Круделис, усаживаясь на явно маленький для его габаритов табурет у стены. — Больно у вас тут тихо.
— Бросят они меня, как же! Мечтай больше!
Несмотря на недовольное фырканье, Канни улыбается — он замечает эту улыбку случайно, переведя на нее взгляд. Иногда, наблюдая за ней с сестрами, он невольно задается вопросом: а что стало бы, будь у него братья? Будь все так, как и задумывалось изначально?
— Во дворце они, — поясняет Канни, выдергивая его из мыслей, и деловито протягивает ему кружку, крайне похожую на ту, из которой уличный торгаш пунша хлюпал свою выпивку. — Наш император, — это слово она произносит с особенной интонацией, в которой слышны нотки пренебрежения, — никак не успокоится. Гуляет пятый день, и все никак не надоест же ему!
— Что же он такое празднует?
— То ли звездочет предсказал ему великую победу, то ли гадалка нагадала десяток сыновей — кто ж его разберет! У нас во дворце полный двор этих шарлатанов. И главное он брата легковерным дураком называет, а сам чуть что, так сразу пьянку устраивает, как услышит, что по душе себе.
Круделис хмыкает и вскидывает брови.
— Как же ты все еще держишься при дворе, когда так нелестно отзываешься о своем императоре?
— С трудом, мой хороший, с трудом.
Она уверенно забирает чашку из его рук, помешивает в котелке что-то палкой, а потом зачерпывает прямо этой же чашкой.
— Не обожгись, только с огня.
Для себя Канни зачерпывает где-то половину чашки, а потом снимает котел с огня, но не торопится тушить пламя. От чашек вверх поднимается густой пар, намного гуще, чем у торговца пуншем на улице. Круделис раздувает ноздри, пытаясь втянуть запах выпивки, но к нему опять примешивается тяжелый и малоприятный запах различных специй, и Круделис непроизвольно чихает.
— Совсем стал редко захаживать, вот и отвык, — журит его старушка и наконец усаживается на соседний табурет.
Уже не в первый раз Круделис замечает, что на ее руках не остается и следа от непременно горячего чугуна. Это вызывает непроизвольную почти незаметную улыбку.
— Дела государства, — престранно отвечает он, и она всплескивает руками.
— Какой деловитый! Я вот возьму и не буду тебе помогать в твоих делах государства, — произнося последние слова, она делает кавычки в воздухе, и он непроизвольно смеется. — Посмотрим, как тогда ты запоешь.
— Ладно-ладно, виноват. Буду навещать тебя не только по делам, — обещает он, накрывая ее морщинистую ладонь своей.
Она щурится, глядит на него с подозрением, но все же смягчается и похлопывает его по руке.
— Знаю же, что явился не за нежностями и даже не ради моего отменного пунша!
— Пунш у тебя и правда отменный, — соглашается он и делает крупный глоток из жестяной чашки.
Ром согревает горло, опускается ниже и, если верить ощущениям, приятно греет грудь. Это почти как выдыхать пламя, но несколько обратный процесс. Круделис делает еще глоток, какое-то время держит выпивку во рту, стараясь распробовать, а потом глотает.