— Вечно ты думаешь об одной службе! — беззлобно подначивает Рубрум, и Грисео непроизвольно улыбается в ответ. — Ну ладно, я тебе потом расскажу, как все пройдет.
Рубрум продолжает что-то увлеченно болтать, и Грисео действительно пытается его слушать, но постоянно отвлекается на собственные мысли. Ему стоит заняться поручением королевы как можно скорее, особенно раз теперь придется заниматься с принцем. Они выходят из части замка, отведенной под казармы, Грисео хлопает Рубрума по груди и выскальзывает из его дружеских объятий.
— Встретимся за ужином, если я на него, конечно, приду.
— Ты уж постарайся! — со смешком отзывается тот.
Грисео переходит в смежную галерею и решает в первую очередь спуститься в подземелья. Если куда изменники и решат заглянуть в первую очередь, так это именно туда — к тем немногим заключенным, кому была дарована возможность избежать Пенитенциария из-за возраста или недугов, постигших их и безжалостно сокращающих их время на этой земле.
По дороге ему встречаются слуги и придворные, но едва он успевает повернуть в сторону подземелий, как на его пути больше никто не попадается. Двое гвардейцев, стоящих в конце лестницы в карауле, о чем-то переговариваются, но затихают, издалека заметив его.
— Сэры, у меня приказ ее величества, — решительно произносит Грисео голосом, не терпящим возражений. Караульные сразу подбираются и встают заметно прямее. — Скажите, не проходил ли кто-то за эту дверь, кроме нашей королевы.
— Да вроде… — тянет один, силясь вспомнить.
— Герцог Ветусский спускался, — подхватывает другой. — Но они вместе с ее величеством покинули темницы вместе.
Грисео кивает и чуть хмурится.
— А он часто здесь бывает?
Караульные переглядываются, тот, что тянет слова, молчит, а другой, нахмурившись, продолжает говорить:
— За эту неделю приходил во второй раз. Но вы спросите лучше у виконта Форфекса. Он ведет строгий учет всех, кто оказывается за этой дверью. Даже вторая смена вам не скажет лучше, чем его книги.
— Где я могу его найти?
— А вот это хороший вопрос, — тянет первый. — Он судья в городе, раньше заката здесь не появляется.
— Вы либо идите к нему сейчас в городской дом, — советует другой, явно учтивее и более воспитанный, чем его напарник, — либо дождитесь позднего вечера. Он будет у себя в кабинете или внизу в пыточной.
О том, что городской судья, еще и начальник пыточной в Потенсе знают все, но почему-то становится несколько неуютно от того, что караульный произносит это вслух. Пытки, конечно, дело богоугодное, но большую часть времени все, включая солдат, все же делают вид, что ничего подобного в стенах замка не происходит.
— Благодарю за помощь, — отзывается Грисео и решает, что самое время удалиться, пока уже ему не пришлось отвечать на вопросы.
Караульные принимаются снова что-то обсуждать, посмеиваться; а Грисео решает начать с герцога Ветусского, вдруг заинтересовавшегося темницами, в которых сидят высокородные преступники, отказавшиеся признать ее величество Нереис своей новой королевой.
Сначала герцог, а потом можно будет ознакомиться с книгами виконта Форфекса. Что-то подсказывает, что и там Грисео обнаружит нечто, заслуживающее внимание и вполне справедливые подозрения.
20
Солнца все еще почти нет, но погода значительно теплее, чем в последние дни. В дворцовом саду ничего не цветет, но густые темно-зеленые кусты разбавляют мрачную и серую картину вокруг. Деревья кое-где лысеют, но в остальном крона выглядит вполне внушительно. Нереис помнит, что в Парвусе сад выглядел иначе — больше, запутаннее и намного ярче. Чего стоял один только лабиринт из живой изгороди. И все же Потенс нравится ей намного больше, чем любой из тех замков, где она имела несчастье провести время с Вермисом.
— Какая сегодня чудесная погода, не находите, ваше величество?
Герцог Ветусский явно пытается привлечь ее внимание, причем не в первый раз, и она решает наконец поддаться на его назойливые попытки втянуть ее в беседу.
— Признаться, этим краям не помешал бы отменный дождь. Вы, должно быть, слышали, милорд, что континент страдает от засухи еще больше, чем острова?