— Вы никогда не задавались вопросом, милорд, от чего бежит эта девушка?
— Что, простите? — переспрашивает герцог Ветусский, явно растерявшись от подобного вопроса.
— Я об этой прелестной юной девушке, — поясняет она, указывая на скульптуру, украшающую фонтан. — Эмоции на ее лице совершенно понятны: это страх. Должно быть, мастер потратил много времени, чтобы высечь из грубого камня такие тонкие черты, особенно сложно передать эмоции, ведь как мы знаем, камень — абсолютно безэмоциональная вещь.
Понимания на его лице больше не становится. Нереис видит, как его взгляд начинает судорожно бегать: он пытается придумать, что сказать, не иначе.
— Как думаете, от чего она бежит?
— От Бездны? — неуверенное предположение слетает с его губ.
— От собак, — поясняет Нереис и поворачивается спиной к фонтану. Между их плечами остается совсем мало места, и она понижает голос до полушепота. — Вы когда-нибудь охотились с собаками, милорд? Покойный король любил брать меня на охоту с собой. Уверяю вас, эти твари впадают в раж, когда чувствуют запах крови. Одному лакею даже откусили пару пальцев, когда он пытался забрать подстреленную дичь. Интересно, осталась бы у него рука, если бы этих собак забыли покормить перед охотой.
У него дергается веко, и она готова поспорить, что он перестает дышать, а на широком лбу начинает проступать пот.
— Ваше решение, герцог, было необдуманным, — спокойно добавляет она, переводя взгляд с него на дорожку, по которой они пришли к фонтану. — Это было первое и последнее ваше необдуманное решение. Вглядитесь в лицо этой девушки и запомните его как следует. Потому что оно станет вашим лицом, если вы посмеете принимать подобные решения без моего на то прямого приказа еще раз.
— Ваше величество… — лопочет он, запинаясь.
— Наслаждайтесь погодой, герцог. Пока можете.
Она не дает ему договорить, прерывает ледяным властным тоном и удаляется так поспешно, что полы ее платья развиваются, как и удлиненные рукава. Солнце из-за тяжелого свинцового неба не проступает, но легкий ветер поднимается и дует ей в спину.
Нереис не замедляет шаг, когда на выходе из сада откуда-то слева от нее возникает Блатта и пытается подстроиться под ее темп.
— Ваше величество.
— Говори. Еще одна плохая новость за день ничего не изменит.
— Епископ ищет вашей аудиенции, — торопливо, но достаточно тихо говорит Блатта, подхватывая подолы платья, чтобы они не волочились по земле за ней. Ей приходится разве что не бежать за королевой, идущей в сторону входа в замок размашистым шагом. — Должно быть, снова станет говорить о необходимости удалить от двора вашего главного советника, так как это противоречит вере.
— Скажи ему, что я занята, — резко отвечает Нереис, но тут же смягчается, притормаживает и берет Блатту под руку. — Мне нужно, чтобы ты как можно быстрее от него избавилась. Сходи на пару проповедей, если потребуется. Можешь пожертвовать церкви несколько камней из моей шкатулки, но сделай все, чтобы мне не пришлось тратить время на этого мерзкого старика.
— Сделаю все, что в моих силах, — обещает Блатта. — Вы выглядите бледной, послать за лекарем?
— Никакого лекаря. Он пропишет дурманящие соли и больше сна, а мне сейчас совершенно не до этого.
— Вы себя совсем истощите, — осторожно замечает Блатта и тут же добавляет: — Простите, моя королева, это не мое дело.
Нереис берет ее ладонь в свои руки и чуть сжимает, почти сразу же отпустив.
— Вот бы всех в этом замке заботило мое благополучие так же, как и тебя. А теперь найди этого богобоязненного ипохондрика и передай мои глубочайшие извинения. Соври что-нибудь о заботе о нуждающихся или страданиях во имя Рекса — он такое любит.
Блатта коротко улыбается и присаживается в неглубоком реверансе. Маленькая и пронырливая баронесса — определенно точно не являющаяся дочерью стареющего барона, — спасает ее от очередного тщеславного мужчины, который заботится исключительно о своих интересах, прикрывая их красивым фасадом, именуемым благами для государства.