— Ну не знаю, не знаю, друг мой. Пара бокалов сделали бы тебя сговорчивее, — подначивает его герцог Ветусский, переглядываясь с герцогиней.
Она смеется и поправляет воротник сына, норовящего слезть с неудобного и абсолютно не подходящего для ребенка кресла.
Моллитием ощущает себя так, словно в нем уже есть несколько бокалов вина. Приходится приложить усилия, чтобы сосредоточиться на разговорах. Обнадеживает лишь то, что бок не беспокоит, и маркизу не приходится терпеть боль, устроившись в кресле, во время собрания совета.
— Ее величество устраивает прием для всех придворных, на котором собирается огласить о скором отъезде в Парвус, — продолжает герцог Парвусский, ловко игнорируя едкие комментарии со стороны. — Часть двора, конечно, останется в Потенсе, но замок останется без жесткой руки.
— Неужели вы не хотите поехать с нами, милорд? — ласково уточняет герцогиня Айтернусская, и ее сладкая улыбка вызывает у Моллитиема непроизвольные воспоминания о некоем сладковатом лекарстве. — Уж лучше бы здесь остался, скажем, Круделис. Нет, а что? Королева ему доверяет, управиться с замком у него получится, да и, давайте согласимся, что мы все с радостью бы не видели его все двенадцать месяцев.
Моллитием коротко усмехается, герцог Ветусский широко улыбается, оценив шутку, и согласно кивает. Неприступным остается один лишь герцог Парвусский.
— К вашему сведению, милая, я не собираюсь брать на себя подобную ответственность. К тому же, грядет война, и нет человека более опытного, чем я, когда речь заходит о командовании флотом.
— Это верно, — поддакивает Моллитием.
— К тому же, доверять иностранцу стратегически важную крепость…
Герцог Парвусский многозначительно замолкает, давая понять, что считает идею абсурдной.
— Давайте все же пошлем за вином, — предлагает герцогиня.
— И уберите уже этого ребенка, — раздраженно произносит герцог Парвусский, когда она поднимается из-за стола. — Нечего ему тут находиться.
— Я бы и сама предпочла находиться в другом месте, — тяжело вздыхает она и тянет маленького герцога на руки. — Но увы, я обречена коротать время в вашем обществе.
— Мам, я не хочу, — начинает хныкать крошка-герцог, даже упрямится, отказываясь покорно сидеть на руках, но она никоим образом не реагирует на подобное проявление характера. Он хватает мать за ворот платья, и на мгновение маркизу кажется, что оно будет безвозвратно испорчено, но ткань оказывается крепче, чем он думал.
Герцог Парвусский недовольно морщится, когда ребенок вскрикивает. Его нелюбовь к детям широко известна, но этот ребенок, слишком часто оказывающийся в его присутствии, раздражает герцога особенно сильно. Моллитием ловит взгляд маленького герцога и дружелюбно улыбается ему, пока герцогиня обходит стол и скрывается за стеллажами.
Ее служанки, должно быть, никуда и не уходили, думает маркиз. Так и стояли у входа в зал, ожидая, когда благородной даме наскучит играть в заботливую мать. Впрочем, возвращается она достаточно быстро и выглядит так свежо и бодро, что со стороны и не скажешь, что ее сын чуть не закатил истерику несколько минут назад.
— Вино скоро принесут, — сообщает она и усаживается на свое обычное место. — Вы же не скучали без меня, правда?
Ее кокетливый тон вызывает очередную волну недовольства герцога Парвусского: он возводит глаза к потолку и что-то бормочет себе под нос. До них доносятся детские рыдания и тихий женский голос, видимо, пытающийся утихомирить раскапризничавшегося малыша.
— Дети бывают так эмоциональны, — замечает герцог Ветусский и хитро косится на своего заклятого друга, сидящего по левую руку от него. — Но растут так быстро, что не успеваешь насладиться их непродолжительным детством.
— В этом вы точно разбираетесь лучше нашего, милорд, — смеется герцогиня Айтернусская. — Кстати, я надеюсь, ваша супруга встретит нас в Парвусе? Очень рассчитываю познакомиться с ней и вашей четвертой прелестницей-дочкой.
— С сыном, миледи, — елейно поправляет он ее, улыбаясь так приторно, что Моллитием невольно вспоминает уличный театр в Примордиуме. Там было много подобных ненастоящих эмоций; герцогу бы точно нашлось место среди актеров. — Я и сам надеюсь, что герцогиня оправится после родов и предстанет перед ее величеством.