Осталось немного подождать, приложить каплю усилий — и наблюдать за тем, как ее самое сильное и заветное желание превращается в жизнь, которую она живет.
27
В коридоре, совсем недалеко от королевских покоев, на глаза Виренсу попадется сначала Грисео, а затем и рыжая баронесса, успевшая как следует ему надоесть за последние время. Он останавливается и смотрит на них, и Блатта практически сразу же его замечает. На ее лице появляется нервная улыбочка, и ему становится тошно от вида ее лица.
— Спасибо за вашу службу, сэр Грисео, — произносит она, когда Виренс подходит ближе.
— Так-так, что здесь у нас.
— Ваше высочество, — учтиво произносит гвардеец и кланяется.
— Не ожидал вас здесь увидеть, — подчеркнуто вежливо произносит Виренс, обращаясь к нему, но его взгляд остается прикованным к Блатте. — Разве вы сегодня стоите в карауле?
— Нет, мой принц. Поэтому я уже ухожу. Разрешите?
Она смотрит ему в глаза, не отворачивается и держится с тем самым достоинством, которое его всегда в ней раздражает.
— Разрешаю, — холодно отзывается Виренс, продолжая сверлить Блатту взглядом.
— Ваше высочество. Миледи.
Грисео коротко откланивается и уходит, а принц даже не ведет бровью. Кто-то другой посчитал бы, что он придирается к ней, но не Виренс. Он нутром чувствует, что Блатта в чем-то замешана, и не успокоится, пока она не ответит.
— У вас ко мне какое-то дело? — интересуется она. — Потому что ее величество ждет меня.
Она предпринимает попытку сделать шаг в сторону, и Виренс хватает ее за руку несколько выше локтя и довольно грубо останавливает, не позволяя сдвинуться с места. Она встречается с ним взглядом, и в ее глазах нет ни страха, ни недовольства. Блатта предельно спокойна и сдержанна, чего нельзя сказать о нем.
— Я тебя никуда еще не отпускал, — произносит он, опасно понизив голос до шипящего шепота. — Чем ты здесь вообще занимаешься?
— Ваше высочество, если вы меня сейчас же не отпустите, я закричу.
И она не блефует. По решительному выражению ее лица Виренс понимает, что она и правда готова закричать. Его-то, разумеется, это не пугает, но устраивать сцену недалеко от покоев Нереис — не самая лучшая идея.
— На твоем месте я бы не стал мне угрожать, — советует он, но в его словах слишком много яда, чтобы это прозвучало по-дружески. — Готов поспорить на что угодно, что ты проворачиваешь какие-то грязные делишки за спиной ее величества. А я не потерплю такого.
— Вы делаете мне больно, — спокойно замечает она, полностью игнорируя обвинения, которые он бросает ей в лицо. — У меня могут остаться синяки.
В ответ на это он сжимает ее руку еще сильнее, и она морщится. Виренс давит довольный смешок.
— Лучше скажи по-хорошему, что ты задумала. Облегчишь и мне, и себе жизнь. Изменников ждет одна судьба, и я тебе обещаю, как только ты дашь мне повод…
— Я служу ее величеству королеве, — парирует Блатта, не дав ему закончить угрозу. — Если в чем вы и можете меня обвинить, это лишь в безграничной преданности и самоотверженности во благо королевы и страны.
— Красиво щебечешь. Но вот незадача — фальшиво.
Он выпускает ее руку, почти что отшвырнув ее от себя с презрением. Каким-то чудом Блатте удается удержаться на ногах. Она поправляет рукав платья, приглаживая ткань так, чтобы та не топорщилась и не выглядела мятой.
— Скажи королеве, что я пришел ее увидеть, — заносчиво чеканит он и специально не смотрит в ее сторону. Ведет себя так, будто это не он только что сжимал ее руку и обвинял в предательстве.
Блатта не кланяется, и это задевает его самолюбие. Она удаляется в королевские покои и возвращается практически сразу же.
— Ее величество ожидает вас.
Виренс смеряет ее взглядом, проходя мимо, и думать про нее забывает, проходя к Нереис.
Первое, на что он обращает внимание, это навязчивый запах лаванды. Такой сильный, что Виренс непроизвольно задерживает дыхание и старается как можно реже вдыхать. И как они здесь все находятся? Не чувствуют, что ли? На его лице отражается неприязнь, и Нереис запечает это.
— Что-то случилось? — спрашивает она предеьено ровным голосом.