Активировав резак, я, стараясь всё сделать побыстрее, довольно неаккуратно вскрыл живот каменному изваянию. Не очень хотелось привлекать к себе внимание всполохами красного света посреди ночи. Потому и не старался особо. В итоге получилась дыра с рваными оплавленными краями, в глубине которой таился нужный мне проход.
Подождав немного, пока камень слегка остынет я, тем не менее, стараясь не касаться, всё ещё светящихся вишнёвым цветом, кромок, стал пробираться внутрь. Там меня ожидали ступени, уходящие вниз и надпись, выбитая прямо перед спуском. Язык был мне незнаком, но судя по некоторым знакам-буквам он состоял в родстве с древнешумерским. Такие же морфемы в клинописной стилизации. Времени разбираться, что именно там написано сейчас не было, так что, быстро сфотографировав надпись на свой карманный планшет, я стал спускаться под землю.
Довольно скоро мне пришлось существенно согнуться, чтобы продолжить движение. Похоже, строители этого сооружения не рассчитывали на высокий рост своих потомков. Ну, или просто сэкономили на труде работников. В любом случае, если так пойдёт и дальше, то мне придётся передвигаться на четвереньках. А учитывая, что всё это время я иду по ступенькам, то комфорта от этого не прибавится.
Мои опасения подтвердились, когда спуск закончился и передо мной предстал, уходящий во тьму, лаз. Да, именно так. На нормальный коридор эта «кишка» не походила вовсе. Но отступать было поздно, да и времени у меня было только до утра. Когда наступит рассвет, я должен будут оказаться подальше от этого места. Ведь местные шаманы придут кланяться своим идолам, принесут дары, а тут у одного из истуканов вспорото брюхо. Связать приход белокожего незнакомца и данное богохульство будет проще простого. Так что, по моему следу может сразу отправиться отряд кровожадных ребят, которые очень сильно будут хотеть показать мне, как я был не прав, что сунулся к ним в гости.
Дышать становилось труднее, и ко мне уже начали подбираться первые признаки клаустрофобии. Никогда не страдал этим недугом, но на кого не подействуют угнетающе несколько тонн гранитной породы над головой. Хорошо хоть видимость была приличной, очки продолжали работать безукоризненно. Мертвенно-зеленоватый полумрак скрадывал некоторые пропорции, но всё же я заметил некоторую тенденцию на расширение прохода. И о чудо! Спустя несколько десятков метров я неожиданно выполз в довольно большую залу, несомненно, искусственного происхождения. Об этом говорили колоны, огранявшие её по периметру и странного вида врата, находящиеся в противоположной от меня части помещения.
Настороженно оглядываясь, я неспешно двинулся вперёд. Ожидать ловушек здесь не приходилось, но всё же торопиться не стоило. Как говориться, бережёного бог бережёт. От неуместности этой старой пословицы я слегка ухмыльнулся. Немного нелепо упоминать бога там, где, по верованию другой религии, эти самые боги живут.
Скользящим шагом я быстро обошёл всё вокруг, уверенно ощупывая подозрительные места руками и «подсвечивая» себе миниатюрным звуковым сканером. Этот прибор использовали, чтобы находить пустоты в различных материалах и его возможности мне часто помогали в поисках замаскированных проходов и тайников. Так что, прежде чем двинуться к самому предсказуемому продолжению пути в виде врат я решил проверить всё помещение полностью.
К моему удивлению вокруг была монолитная скала. Значит, создатели этой сети подземных ходов не ставили себе целью запутать оказавшегося здесь человека. Ну, или самое сложное меня ещё ждёт впереди.
Подойдя к возвышающимся, как минимум, на три метра створкам, я стал всматриваться в барельеф, что причудливым рисунком покрывал всю поверхность врат. Сцены, изображённые на нём, заставляли усомниться в нормальности психологического состояния художника, что изобразил их.
Сплетённые в чудовищных сочетаниях человекоподобные существа, нечто отдалённо напоминающие неких мифических монстров, и растения, что своими инородными формами лишь отдалённо напоминали земную флору. Эта картина, полная гротеска и болезненной эстетики, спускалась откуда-то с потолка и, обволакивая маслянисто-мерцавшую поверхность, расплёскивалась у моих ног неопрятными кляксами.
Передёрнув плечами, я, на всякий случай, зафиксировал это «произведение искусства» в видеофайл на планшете и приступил к поиску возможности открыть створки. Но, спустя мгновение, понял, что это лишнее. Стоило мне только коснуться прохладного материала врат, как они, словно проваливаясь внутрь себя, стали втягиваться в стены.