— А чё, тебе можно целоваться, а мне нельзя?..
— Но-о?..
— Не оправдаешься теперь, что любишь, чувствую твоё тепло, и сердце тает, я ведь ещё наполовину здесь, а сердце там.
Очнулась Нина, наконец, и прекратила обтирать, посмотрела вызывающе немного:
— Так ты всё помнишь?..
— Нет, сегодня первый раз, но ещё не разобрался – сверкнул глазами, радостно продолжил, - я помню всё сегодня и сейчас будто плыву, точнее, качаюсь на волнах тех состояний, которые не гасят информационный образ мысли, - посмотрел лукаво, - например, твой поцелуй, касание руками.
— Я тебя, как мама целовала.
— А я?.. как малое дитя, даже младенец грудничок. Не я же виноват, что ты иначе всё воспринимаешь, - засмеялся Виктор.
— Я правильно воспринимаю, просто быстро ты взрослеешь… грудничок.
Не унимался Виктор, энергия кипела, просилась к проявлению, вот-вот вспыхнет огнём.
— Лучше грудь мне дай свою-у… материнскую, чтобы мог огонь я погасить и спокойствия насытиться нектаром.
Не понимала Нина, что это?.. наглость или всё же желание грудничка?.. За последние дни она так вжилась в роль мамы по отношению к нему, что машинально оголила грудь, приподняла голову, направив сосок в рот. Виктор, действительно, прильнул к груди, как маленький ребёнок грудничок, нежно руками пожимая, наполняясь силой.
Они оба уже не понимали, что происходит, им было просто хорошо. Нина дважды матерью была и знала, как младенец грудь сосёт, здесь всё воспринималось так же, только будто провалилась в нечто, проживая состояния его жизни, того периода, что называли они квантовым состоянием сознания… она просто сидела и смотрела на зачарованное счастье.
— Я замужем и дети у меня-а…
Она, действительно, была замужем, только муж никакого отношения к науке не имел. И она бы не имела, как врач, всегда была работа, но жизнь предложила ей прикоснуться к тайне, и согласилась Нина. Считала, что жизнь у неё сложилась.
— И что?.. я требую от тебя чего-то большего, что требует младенец?
— Нет, - как эхо, откликнулась она, даже оскорбившись чуть, что он большего не требует, не просит…
— Понимаешь – загорелся Виктор, пряча её грудь в бюстгальтер, - наш опыт… я будто умирал и уходил в неведомые дали, а после возвращался-а… рождался вновь и вновь. Было прекрасно, когда уходил, всё помнил там, когда рождался, всё забывал.
— А сейчас?.. – спросила тихо Нина, платье поправляя.
— Сегодня помню всё.
— И то, как ты мене в любви признался, теплом сердца своего моё наполнил?
— Ты поняла-а?.. – вдруг догадался Виктор, но не смутился, - не обязывает это тебя, Нина, мы эксперимент проводим.
— Но ведь это наша жизнь!.. не боишься всё разрушить?..
Виктор, полностью освобождённый от скафандра, попытался встать, но начал падать, закружилась голова, вот отчего, пока не понял. Нина поддержала, усадила рядом, глядя прямо в глаза с вопросом.
— Не боюсь. Давно решил, иначе бы не стал экспериментировать с собою – грустно посмотрел на Нину, - ты можешь выйти из проекта, никто не знает, чем он может закончиться, хотя-а…
— Что хотя?..
— Хотел опыт усложнить, выйти в состояние полевой формы жизни вместе.
— То есть?.. – но мысль кружилась интересом, - ещё одна капсула нужна…
Виктор посмотрел на капсулу, из которой только что был освобождён, понял, что для двоих она мала.
— Сделаем ещё одну, побольше, попрошу у Александра Николаевича, думаю, что не откажет.
Нина обняла вдруг Виктора, всего расцеловала и весело расхохоталась:
— Я согласна, - опять чмокнула его, как самое любимое и милое дитя.
— А я о чём – обрадовался, как ребёнок, Виктор, - почему бы нам ещё двойняшками не стать, сестричка?..
— Только двойняшками?.. – лукаво улыбнулась Нина.
— Там посмотрим, лучше дай название проекту…
Сразу мысль в сознание мелькнула:
— «Реактор Жизни – На-Ви»
— Почему На-Ви?.. не понял Виктор.
— Две последние буквы моего имени и две первые твоего – палец приставила к губам, - это будет наш проект… ты ведь не расскажешь ни кому?
— Не расскажу, - он встал, - я пойду, умоюсь и оденусь, вроде пришёл в норму, да и время уже много, разбор полётов завтра. – Он встал, отправился в душевую, Нина смотрела ему вслед, он таким маленьким казался, беззащитным, как младенец, что почему-то сердце защемило.
Было интересно Нине, Виктор всегда после выхода из состояния полевой формы жизни воспринимался, как младенец – чистый внутренне и беззащитный внешне, хоть и по жизни был волевым, чуть-чуть категоричным, бескомпромиссный, сильный, наглый в меру… Она только что совершила действие, не свойственное принципам её морали, но не было стыда, раскаяния, тревоги… почему?.. или она так вжилась в образ мамы?.. Конечно же, это безумие, но их проект безумен, по большому счёту изначально, ведь он противоречит многим законам фундаментальной науки, но и не сейчас всё началось…