В конце концов ему удалось увести Йок, заставив Бабс показать им червяную ферму, представляющую собой слой гумуса, зажатого между прозрачными пластиковыми стенами. Если направить на стену свет, то из гумуса выползали мелкие красно-полосатые черви, лавенлеры, извиваясь на пластике.
— Я хочу сделать новую червяную ферму, из смеси нескольких пород червей, добавив к обычным — запрограммированных имиполексовых, — объяснила Бабс. — Вот, например, один из них. — Среди красных червей промелькнул золотистый. — Можно в буквальном смысле связаться с ними по ювви и видеть все, что происходит, их глазами.
Сказав это, Бабс отправилась глотнуть пива, и Фил, воспользовавшись ситуацией, предложил Йок немного прогуляться вдвоем снаружи. На улице дождь уже прекратился, и луна светила вполне романтично.
— Если тебе интересно, Йок, — сказал Фил, — мы можем сходит ко мне, и я покажу тебе, где живу. Это совсем близко. Моя соседка Калла делает при помощи «прядильщиков» большие скульптуры ДНК, а Дерек, другой мой сосед, создает различные скульптуры при помощи струй окрашенного воздуха. У меня есть несколько игрушечных дирижаблей, которые я держу в комнате под потолком. Хочешь, можем сходить посмотреть мои дирижабли?
— А что скажет Кевви? — спросила Йок.
— Я думаю, что Кевви нет дома, — ответил Фил. — Она собиралась куда-то сходить сегодня вечером, вдвоем с Кларой Бло.
— С этой ее приятельницей, которая работает в секс-услугах? — спросила Йок. — Я помню.
— У нас с Кевви свободная связь, не как у замужней пары, — объяснил Фил, чувствуя, что краснеет. — Просто так случилось, что…
— Что вы живете вместе, — закончила Йок. — Как замужняя пара. Бабс сказала мне, что вы живете вместе уже около года. Я спрашивала ее о тебе.
— Ради тебя, Йок, я готов оставить Кевви в любой момент, — пробормотал Фил. — Я все время думаю о тебе.
Все в Йок — и ее запах, и то, как она движется, ее голос, то, о чем она говорит — все было по сердцу Филу, попадало словно ключ в замок.
Йок широко раскрыла глаза и выгнула дугой брови. Потом взяла Фила за руку и переплела свои пальцы с его.
— Тогда покажи мне, где живешь.
Это была самая прекрасная ночь. Позади, за спинами курчавых облаков, плыла луна; было почти что полнолуние.
— В каком месте на Луне ты живешь? — спросил Фил.
— Только вчера я рассказывала об этом Терри, — сказала Йок. — Она сказала мне, как вы, обитатели почвы, научились видеть на Луне лицо. Но каждый из вас видит там какое-то свое лицо.. Например, мне показалось, что я вижу там лицо девушки. Если лицо на Луне — это лицо девушки, то Эйнштейн находится как раз под ее левым глазом. Там расположено Море Спокойствия.
— Мне всегда казалось, что Луна похожа на улыбающуюся свинью, — смущенно признался Фил. — С торчащим рылом и клыками.
Они прошли один квартал и свернули за угол. Было темно и тихо, в спокойных лужах отражалось ночное звездное небо.
— Я чувствую, что мой отец рядом, — сказал Фил. — Он где-то на небе, словно узор созвездия. И смотрит на нас сверху вниз.
— Я тоже чувствую, что Ма все время рядом, — сказала Йок. — Милая, такая шумная Дарла. От того, что мой отец собирается вернуть Ма обратно, у меня мурашки бегут по коже. Это уже не будет настоящая Дарла. Я хочу сказать, разве никто больше не думает о том, что бывает такая вещь как душа?
Йок вздохнула и взглянула на небо.
— Мертвые всегда для нас самые лучшие и дорогие. Они продолжают жить дальше. Ты должен верить в это.
— Я хочу верить. Последний раз, когда я виделся с отцом, мы здорово поругались. Он всегда хотел, чтобы я стал ученым, а не поваром. И всегда издевался надо мной. А теперь я потерял его. Я сказал ему, что ненавижу его за то, что он бросил мать, и что его работа — это сплошная глупость. А он потом вдруг, ни с того ни с сего, заплакал. Так что я даже не мог ничего больше сказать. Так мы виделись с ним в последний раз. И теперь мне нужно знать, что он простил меня.
— Тогда ты сам должен простить его. Прости его, чтобы он смог простить тебя.
Фил замолчал, стараясь проникнуться услышанным. Он почувствовал, как всепрощение наполняет его; и еще он почувствовал, как ржавая проволока, стягивающая сердце, наконец начинает ослабевать и разматываться.
— Все правильно, Йок, это действительно помогло.
Как хорошо, как прекрасно находиться рядом с этой девушкой. Никто и никогда раньше не понимал его так же хо-
Йок тихо стояла рядом с ним, ее лицо было обращено вверх к небу — или к нему. Фил решил, что настала пора поцеловать ее. Но в тот же миг громкий экстатический вопль отвлек внимание Йок, и она отпрянула от него.
— Что это? — спросила она. — Кричат вон там, где разноцветный свет в конце квартала. Это что там, корабль?
— Это старый брошенный корабль, который вытащили на сушу и установили на полозьях. Корабль находится прямо около склада, в котором я живу, — объяснил Фил. — На корабле обитает семья Снуков. Большое гнездо молди. Они все сидят на бетти, занимаются проституцией с сырными шариками, торгуют камотом — в общем, болваны те еще. Если старина Кобб решит узнать, почему большинство людей не любят молди, ему следует прийти посмотреть на Снуков.
— А как называется этот корабль? Я не вижу на нем названия.
— «Анубис». Полностью оформлен в египетском стиле. Раньше на этом корабле устраивались прогулочные вечеринки, когда он еще ходил по бухте, а еще раньше это было грузовое судно.
Оставшуюся часть пути они прошли рука об руку, под пронзительные дикие крики, доносящиеся с борта корабля Снуков. Видно, сегодня ночью их клиентура разошлась не на шутку.
— На Луне мы почти не общаемся с молди, — сказала Йок. — Молди живут в Гнезде под поверхностью Луны, и мы стараемся держаться от Гнезда подальше, а молди почти не заглядывают к нам в Эйнштейн под купол.
Здоровенный золотой и блестящий молди, червяк-шагомерка, быстро пересек улицу и остановился прямо перед ними, преградив дорогу. У молди было лицо с тонкой бородкой и высокий полосатый головной убор, как у фараонов.
— Поднимитесь на борт «Анубиса», вы, искатели душевного успокоения. Сегодня у нас самое крутое камотное шоу во всем городе. Способ отправиться сквозь время в древний Египет.
— Дай нам пройти, Тутмосис, — раздраженно отозвался Фил.
— Сосед Фил, это ты? — спросил молди, подходя ближе. — Вечный круг возвращения. Метемпсихоз. Но в одну реку невозможно войти дважды. А кто эта женщина?
— Я Йок Старр-Майдол, — представилась Йок. — Я недавно прилетела с Луны.
— Ну и как там поживают эти сумасшедшие лунные молди? — спросил Тутмосис. — Они так и продолжают воровать молди с Земли?
— Думаю, что продолжают воровать, — ответила Йок, выставив вперед палец и наставив его на Тутмосиса как пистолет. — Не боишься, что я сейчас прилеплю на тебя ДИМ-пиявку? Лучше беги, пока не поздно.
Тутмосис Снук фыркнул и прыжками направился обратно к своему кораблю.
Фил отпер тяжелый замок на двери склада и пропустил Йок вперед. Внутри везде горел свет; в углу склада трудился над своими воздушными скульптурами Дерек, настраивая новую машину. Под верстаком Дерека лежал Умберто и внимательно смотрел на пришедших. Дерек издалека заметил вопросительный взгляд Фила и многозначительно кивнул в сторону ванной. Фил заглянул в ванную, и его сердце упало. Позади из-за его плеча выглянула Йок.
В ванной тихонько плескалась разжиженная любовная смесь, похожая сверху на застывшее крем-брюле. Заметив Фила, любовная масса заколебалась, и на ее поверхности появились расплывчатые очертания двух лиц и четыре пары глаз. Это были Кевви и Клара Бло, слившиеся вместе в один студень; растянутая сверху корка была кожей, принадлежащей им обоим.