Достав нож, я в последний раз оглянулся на сдувшийся матрас – прости Аня, и взял за руку Марину. Если мы сейчас побежим с ней только вдвоем, то есть совсем небольшой шанс, что пугающий нож сможет помочь нам добраться до ворот. Щупальца замаскировавшейся под дерево твари он конечно резал прекрасно, но глядя на приближающихся здоровенных хищников я отчетливо понимал, что может быть сумею отогнать парочку, даже кого-то поранив, но вот если меня окружит четыре-пять таких зверей…
Марина, когда я взял ее за руку, судорожно сжала мою ладонь и всхлипнула – совсем по-детски испуганно, а в этот момент с самого верха воротной башни вдруг сорвался стремительный огненный шар. Большой, больше баскетбольного мяча. С ярким багряным ядром, он летел оставляя за собой след оранжевых языков пламени и густой шлейф – черный, словно дым от горящей покрышки. Стремительно пролетевший файербол ударил в центр отсекающей нас от ворот стаи. Раздался грохот, взметнулся ввысь снег и комья мерзлой земли – словно от попадания снаряда. Два волколака буквально испарились во вспышке пламени, а еще несколько прыснуло по сторонам с болезненными визгами – на парочке я заметил плеши тлеющей шкуры.
Со свистом над нами пронеслось еще несколько файерболов – один из них и вовсе прошел над самыми головами, обдав жаром. Да, аура защиты от холода на огонь не действует – мелькнула мысль, когда я машинально заставил Марину пригнуться, чувствуя, как потрескивают от жара волосы.
Некстати появилось воспоминание, что действие заклинания «Огненный шар» первого уровня на посохе марины – двадцать метров. От воротной башни – из бойницы которой бил неизвестный маг, до волчьих стай было не меньше двухсот. Это что за искусник там находится?
На дороге перед нами выросла огненная завеса, а Марина вдруг радостно вскрикнула, указав вперед. Обернувшись, я увидел, как от ворот к нам бегут двое воинов – низкорослые, с большими овальными щитами и копьями. Мы поспешили им навстречу – еще два раза пригибаясь от огненных шаров, которые пролетели над нами, оставив еще парочку дымных шлейфов.
Спешащие к нам стражники уже оказались совсем рядом. Выглядели они… удивительно гармонично с окружающим миром. Выцветшая серо-коричневая мешковатая одежда, видавшие виды многократно чиненные кольчуги, наручи и поножи из толстой и твердой как камень на вид выделанной кожи, уродливо-грубые, но практичные сапоги, явно ручной и небрежной работы; оба подбежавших стражника были невысоки и смуглолицы. Практически синхронно переложив копья в левую руку – со щитом, они подхватили сдувшийся матрас, помогая. Вскоре – преодолев узкий, едва повозка проедет, арочный каменный мост, мы вчетвером ввалились в приоткрытые ворота.
Высокая створка с грохотом захлопнулась, и я просто рухнул без сил на четвереньки прямо в растоптанную кашу грязно-мокрого снега, закашлявшись. От скопившегося утомления и съевшего все силы последнего рывка меня замутило, горло перехватывало спазмами, грудь горела и казалось сейчас взорвется. Несколько раз я с трудом пытался сплюнуть, а после вдруг избавился от всего того, что съел на корпоративе – слишком сильны оказались физические нагрузки, и я едва не загнал себя до обморока.
Меня поначалу попытались поднять, но на некоторое время отстали – лишь слышалась вокруг незнакомая речь. Несмотря на то, что стражники были невысоки и смуглолицы, их наречие совершенно не напоминало восточные языки – ни турецкий, ни арабский, ни хинди. Скорее услышанные слова были больше похожи на древнеанглийский – как я его себе представлял. Впрочем, мой мозг был настолько затуманен, что я мог и ошибаться.
Марину я видел краем глаза – девушка сидела поодаль, привалившись спиной к стене. Как раз в тот момент, когда я на нее посмотрел, она понемногу начала приходить в себя от безумной гонки и одернула мокрое платье, вываленное в грязном снегу – упали мы с ней от изнеможения одновременно, как только оказались за воротами. Только Марина, видимо, смогла найти силы подняться и дойти до участка чистого снега у стены.