Когда заданный изначально бодрый темп отряда стал существенно проседать, и сменившие несколько раз руки под пассажиркой носильщики задышали загнанными лошадями, пришлось объявить первый короткий привал. За это время мы отмахали по следу гэручи не меньше километра, но никакого намека на обещанную Ччверссом «большую воду» пока что в округе не было и в помине.
— Че с коленкой-то? — подсел я к Марине, пока Сыч с Михом, отступив в сторону, энергично трясли и размяли отсиженные девушкой руки.
— Да фиг знает! — фыркнула в ответ подруга, косясь исподлобья на пыхтящих поодаль парней. — Такая вот я корова неуклюжая, командир! На ровном месте подставила всех!..
— Марин, хорош дурковать!
— Ну там, короче, че-то хрустнуло в коленке на бегу, а потом дикая боль на следующем скачке, — стала колоться девушка, переведя взгляд на свою больную ногу. — Пыталась прощупать через щиток. Но засохший пальмовый лист, зараза, слишком крепким оказался для моих пальцев. Через него фиг че нащупаешь. Вроде распухло колено. Но это не точно. По-хорошему следовало бы, конечно, его там чем-то перетянуть. Но, во-первых, нечем. А, во-вторых, как уже говорила, через щитки пальмового листа туда теперь фиг дотянешься. Если только защиту с ноги полностью содрать — но это ни разу не варик, пока из джунглей не выберемся.
— Да уж, хорошего мало, — проворчал я.
— Может, это… оставите меня здесь? А, командир? — неожиданно выдала девушка, глянув мне в глаза. — Ну а я уж потихоньку, как-нибудь, самостоятельно попытаюсь доковылять по вашему следу.
— Ты че, Черникина, совсем кукухой поехала!..
— Да, Варламов, блин! Мы ж тут и так все в глубокой жопе! А с такой обузой, как я…
— Заткнись, дура! Доковыляет она как-нибудь сама, видали! У тебя, Марин, вместе с коленкой, походу, и башка серьезно повредилась!
— Да пошел ты!..
— Парни, че там у вас? Передохнули? — переключил я внимание на «носильщиков».
— Все норм, командир, — кивнул Мих.
— Готовы идти дальше, — поддакнул Сыч.
— Отлично. Тогда поднимайте Марину и… — не договорив, вместе с остальными ребятами, я весь обратился в слух.
Где-то вдалеке, примерно в том направлении, откуда мы пришли, послышалась канонада сперва автоматных, а следом и пулеметных очередей.
— Это ж наш патруль, командир! — нарушая тишину, первым возбужденно запыхтел мне в ухо Мих. — Сто про Антиграв из цитадели утюжит рухов где-то неподалеку!
— И че?.. — вместо меня зло осадила парня Марина.
— Надо обратить на себя внимание патруля — вот че!
— Гениально, блин! А как это сделать, не подскажешь?
— Ну-у… громко закричать всем вместе, например!
— А, а, а, — покачала пальцем вредная Черникина. — Это плохой вариант. До антиграва точно не докричимся, а свое присутствие здесь перед рухами выдадим с потрохами.
— Командир, ну че она?..
— Марина права, Мих, — поддержал я девушку. — Звуки выстрелов доносятся с приличного отдаления, значит патрульный антиграв завис над джунглями на значительном расстоянии от нашего местонахождения. Но даже если б он пролетал сейчас над нашими головами, крики отсюда наверху все равно, разумеется, не услышали бы, из-за непроницаемого щита пышной листвы над нашими головами. Чтобы обратить на себя внимание патруля, нужно быстро забраться на самое высокое дерево, и уже оттуда пытаться криками привлечь к себе внимание пролетающего над головой антиграва…
— Я смогу, командир… — вдруг живо среагировал на мое вариативное предложение великан Сыч и, не дослушав, ломанулся к ближайшему широченному стволу, с разбега отчаянно попытавшись как можно выше запрыгнуть на него и, зацепившись пальцами, закрепиться.