Осторожно ступая, ящерицы провели скованную волшебницу в комнату. Она все пыталась подняться выше, дабы увидеть свою любимую.
- Ум? – медленно раскрыв глаза, валькирия увеличилась до размера восемнадцатилетней девушки. Повернув голову набок, она посмотрела на обрадовавшуюся Аварату. – Ави?
- Укараи?! – слезы радости сверкали на лицах обеих, когда они увидели друг друга. Но когда полубогиня поднялась, чтобы подойти к девушке, ее тело оказалось заключенным в очень крепкую темницу из солнечных лучей. – А?!
- Вам кто-то разрешал обниматься? – холодный голос старшей небесной воительницы заставил младшую резко повернуться.
- Сестра?! Что... в смысле, как?! Почему ты служишь Владыке Монстров?! А еще...
- Помолчи. – цепь темной энергии проскочила сквозь запоры, сжав горло девушки.
- Прошу, не причиняйте ей боль!!! – вскрикнула паладинесса, увидев как ее подруга начала судорожно хватать ртом воздух, пытаясь сорвать с себя давящую плеть.
- Тогда пусть научится смирению. – узел исчез, заставив жертву кашлять.
- А теперь, – внезапно возвысившийся над юной еретичкой (да, она ведь отвергла свою веру) бывший авантюрист выглядел планетой, нависшей над ничтожным спутником, – займемся тобой. Наш договор ведь все еще в силе?
Сопротивляться не было смысла. Ее браслеты забрали, да и в случае отказа они не сбегут. Оставалось только последовать правилу обмена.
- Да, я ведь обещала...
- Эй, я не насиловать тебя буду. Правда, то что я с тобой сделаю немного в другой части этой реальности.
- Двайн, докладывай. – совсем позабыв об одном из важных дел, юноша решил наверстать упущенное. В том месте, где сохранялся метеорит, из которого появилась Алараи, теперь располагался Монолит, оставленный небесной расой Бентуси. Двайн и наблюдательница (надеюсь, читатели еще не забыли многоглазого секретаря главного героя) были отведены на его расшифровку.
- Если бы было что, владыка. Этот язык я уже видел, да и его дешифровка представляется возможной, но... – дуергар тяжело вздохнул. – ... Он очень сложно написан. А иногда у меня появляется чувство, что эта железяка... сопротивляется.
- Ты хочешь сказать, не дает себя нормально изучить?
- В каком-то роде. Но кое-что мне все же удалось разузнать. Смотрите. – наклонившись в соединения дна металлического объекта с полом. Места, где прикасались углы и ребра, пол цитадели подсвечивался, словно пытаясь соединится. – Есть гипотеза, что те, кто отдал вам эту громадину, не зря сбросили ее рядом с Эверисаммером. Убедительных доказательств пока нет, но могу предположить, что мы очень мало знаем о настоящем предназначении Последнего Оплота.
- Ты меня заинтриговал. А что второе?
- Ваша помощница очень сведуща в символах, но даже ей трудно вырвать из внешнего черчения хоть каплю знаний. Однако, кое-что все же удалось. – достав из кармана листок пергамента, мастер-кузнец передал его своему господину. Внутри оказались химические формулы, а также немного биологических ведомостей. – Может, если отдать госпоже Кесаге, то она узнает, что со всем этим делать?
- Думаю, ты прав. Что-нибудь еще, прежде чем я уйду?
- Големы кое-что откопали в глубинах. Вам стоит взглянуть.
Спускаться пришлось долго, так что обратный поход мог забрать больше сил и времени. Стены тоннелей были очень хорошо обработаны, не имея ни малейшей трещины, а множество опор не дали бы и камешку с потолка упасть. Люминесцентные лампы стояли то тут, то там, хорошо освещая проходы.
- Здесь. – вскоре дуергар привел полуинкуба к вратам, которые выглядели несоизмеримо старыми, но пригодными для использования.
- Я помню это место на карте, но мне сказали, что оно завалено. – притронувшись к его поверхности, парень ощутил силу, текущую по металлическим креплениям. – Это подземный бассейн?
- Да, раньше владыки использовали его, чтобы иметь связь с водой. Дальше идет длинный канал, выходящий в океан. В случае осады, у нас будет место отступать или запасаться провизией.
- Это ведь не все, так?
- Да, владыка. Вчера ночью чувствительные маяки, что стоят на другом конце тоннеля, передали мне сигнал, что в проход кто-то вошел. Боюсь, разведчики Посейдона уже очень скоро будут здесь. Или кто-то другой.
- Выставим здесь некомат и ящеров, а потом узнаем, что им нужно. Суккуб, ну зачем мне все это...
- Уже жалеете, что использовали Рог Начал?
- Жалею, что сделал это раньше времени. Я даже не до конца представляю, сколько имею союзников, соперников и врагов.
- Ну, тут уж зависит от целей, владыка. – уже на пути обратно подбодрил его серый карлик. – Если судить по собственному опыту, то я бы советовал вам довериться самым либеральным – возрожденным, морским, некоторым северным и... суккуб, вы правы. Даже вышеперечисленные готовы порвать друг другу глотку, лишь бы оказаться у подножия вашего трона. Но есть один большой плюс!
- Какой, например?
- Некоторые виды присоединятся к вам не как подчиненные, а как союзники. Ведь Владыки Монстров правили не всеми, а только частью народов. Фараоны, вайды, элементалы, последователи Падшей Богини, нечисть, морепродукты (лол, да), да и еще некоторые ведь тоже правители. Но вот незадача...
- Я парень?
- Именно.
- Эххх...
- Простите...
- А будь я обычным парнем то не обратил бы на себя и капли внимания столь важных особ.
- Весьма наивно с вашей стороны так думать, владыка. Я слышал историю, как повелительница пустынного края соблазнила и женилась на мальчике-простолюдине, которому было от силы лет семь.
- А она уже пятый сотник намотала в своем гробу?
-... Вообще-то, уже девятый. Практически все повелительницы – клинические сетаконщицы (любители маленьких мальчиков). Вам следует опасаться подобных.
“И не говори...” – внутренне скис Деган, подозрительно глядя на хитро лыбящихся валькирию и верховную жрицу. – “У меня такие каждый день над головой, словно мухи, гудят...”
- Кстати, как там Толом? Я слышал, она особенно выделяется среди всех кузнецов.
- Малышка совершенствуется с каждым днем. Чему бы я ее не научил – она все схватывает на лету. В основном ее голова забита планами, схемами и чертежами, да и работает часто ночи напролет. Циклопы всегда имели очень выносливое тело, а присутствие только одного глаза им никогда не мешало. Правда, Толом иногда слишком перетруждается, иногда забывая прийти к вам, дабы пополнить запас духовной силы. Она не тяжелая, но я боюсь чтобы девушка не довела себя таким темпом работы.
- Говоришь, как заботливый отец, Двайн.
- Владыка, раз уж я вечный холостяк и последний из своего народа, то имею право позаботиться о ком-то, по кому не могу ударить только молотом или окунуть в ведро с холодной водой. Семейная жизнь явно не для меня, а учеников я брать все еще в состоянии.
- Рад за вас.
“Обычная жизнь, да...” – юноша никогда не мог нормально ее представить. Что такое “обычная жизнь”? Небольшой дом, семья, работа, возлюбленная, дети, друзья и кусочек земли? Это и есть “обычная жизнь”? Мистика избрали носителем гримуара реальности, и это не единственная причина невозможности для него “нормально жить”. Он не знал, где его настоящий дом, и не знал, кто его родители (да и не хотел знать – если они настолько ублюдочные, чтобы посылать собственного ребенка в такое отвратительное место, как Академия авантюристов). Разве можно владычество над монстрами назвать работой? Это скорее ненормальное призвание, чем реальный заработок. Возлюбленная... Парень даже не мог разобраться в собственных чувствах. Кого он по-настоящему любит? Кесагу? Но ведь он считает себя недостойным ее, как простолюдин – королевы. Осознание того, что некоторые девушки влюблены в него приносило еще больше боли. Добавляло урона также понимание, что дружба, любовь, симпатия, желание защищать и тому подобное – всего лишь химические и психологические процессы, приводимые в действие организмом. Дружба – просто стайный инстинкт, когда существо ищет того, с кем если не сможет бок-о-бок драться и выживать, то хотя бы умрет. Любовь – лишь тяга к определенному индивиду, который подходит для продолжения рода и рождения нормального потомства. Симпатия – ничего более, чем просто первый признак вышеупомянутых понятий. А что до желания защищать, то это просто порыв уберечь потомство или членов вида, дабы не погибла раса. С тех пор, как реалист видел смерть людей, серость мира, необдуманную жестокость, иступленную зависть и другое, он настолько подчинился разуму, что начал ощущать, как меняется. Даже когда тогдашний авантюрист смотрел на собственные частицы, он видел, насколько они потускнели и обесцветились. Так это оно и есть? То, чем придется заплатить за знания этого мира? Полуинкуб завидовал “обычным” людям, которые никогда не садились где-нибудь на камне и не начинали думать о вещах немного глубже. Им с детства прививали, что любовь – невероятно чистое и прекрасное чувство, что связывает всех вместе. Что оно дает жизнь, желание и силы двигаться, способность превозмочь невозможное... даже погибнуть во имя убеждений. Что любовь и другие чувства делают их высшими существами в этом мире – людьми. Правду ведь говорят: “Меньше знаешь, медленней стареешь”, ведь когда тебе открываются истины миров, наивная улыбка медленно слетает с твоего лица, а на ее место приходит хмурый изгиб губ. Неужели создатель специально сделал все настолько неидеальным? Ущербным и нелогичным? Если человек потеряет эмоции, то станет всего лишь куском плоти, машинально проживающим остаток жизни. Лишившись разума, он просто вернется на много эволюционных шагов назад – иными словами, превратиться в животное. Поддаться разуму, превратившись в знающий, но бездушный механизм? Или отдать себя в руки эмоций, и жить, тысячи раз повторяя старые ошибки?