– «Без еды человек может продержаться несколько недель, а вот без воды, не больше суток, и об этом нельзя забывать,» – рассуждал Глеб, шагая по миланской площади, и разглядывая прохожих.
9. Осторожно! Русский Артист!
В наше непростое время, если ты не кривой, не хромой, и у тебя нет леопардовой синтетической шубы 80-х годов, делать тебе в современном театре абсолютно нечего, это Глеб знал не понаслышке, собственно, по этой же причине, однажды, он и оказался, не на сцене, а на телевидении. Как бы там ни было, от актерского прошлого у Глеба остался диплом об образовании, и небольшой сценический опыт, которым он и намеревался теперь воспользоваться в сложившейся ситуации тотального безденежья.
Старт сюжету, обозначенному, как «Русский Артист», было решено дать на фоне собора Святой Девы Марии Нашете. Более адресного плана, чем этот, трудно было сыскать во всем Милане, и подобная композиция кадра, должна была открывать для зрителя новый виток путешествия под названием «Extreme Trip».
Глеб включил свою видеокамеру и подошел к храму, но, тут же, с горечью, обнаружил, что вместо отборных итальянцев, на ступеньках собора, сидит очень разнообразный люд самых различных национальностей.
– «А Италия «в кадре» должна быть итальянской, иначе, Шеф мне это не простит», – подумал наш герой, разглядывая группу китайских туристов, которые подобно рою пчел кружили над своим экскурсоводом, на фоне Собора Девы Марии.
Глеб стал прогуливаться вдоль здания, выискивая подходящее место для сьемок:
– «Только спагетти, только Феррари, только Бенито Муссолини», – размышлял наш герой, шагая вдоль ступенек храма.
После небольшого променада, наконец, Глебу удалось обнаружить людей похожих на итальянцев, и он сразу же включился в работу.
– Последую примеру этих горожан, – сказал Глеб себе в камеру, и сел на ступеньки храма рядом с симпатичной брюнеткой в шелковом пиджаке бежевого цвета.
Общество брюнетки импонировало Глебу во всех отношениях. Во-первых, девушка была похожа на уроженку Италии, во-вторых, справа от нашего путешественника расположилась вереница китайских туристов, жужжащих на родном языке, и брать их в кадр было нельзя ни при каких обстоятельствах.
– «А в-третьих, почему бы просто не посидеть теплым летним вечером рядом с красивой девушкой», – рассудил тогда наш герой.
Солнце продолжало свой путь вниз, озаряя всё пространство площади мягкими теплыми лучами, накрывая его, будто пуховым одеялом, как мать ребенка перед сном. Недалеко от центрального входа в царственную Галерею Виторио Эмануиле Второго, что был расположен справа от собора, заиграли уличные музыканты, причем так, будто их кто-то специально выписал из консерватории для исполнения этого концерта. Музыка объединила всё вокруг, и если раньше, люди, здания, голуби, существовали сами по себе, то теперь, они, перемешавшись со звуками скрипки и виолончели, стали неотъемлемой частью общей симфонии летнего итальянского вечера.
Знакомство Глеба с брюнеткой произошло как-то само собой. Сначала незнакомка, молча, наблюдала за тем, как наш герой разговаривает со своей видеокамерой, а потом, любопытство взяло над ней верх, и она что-то робко спросила у Глеба, причем, сделала это на итальянском языке. По понятным причинам, в ответ девушке, Глеб только лишь виновато пожал плечами. Тогда незнакомка вновь попыталась заговорить с нашим героем, уже на английском языке, разумеется, и тут, её ждало полное фиаско.
– И зачем я только этот немецкий в школе учил, – вздохнув, тихонько произнес Глеб.
Услышав эти русские слова, девушка улыбнулась в ответ, и снова спросила:
– А по-русски, надеюсь, ты хоть говоришь? – спросила она уже на русском языке, в котором чувствовался небольшой южный акцент.
– Ещё как, – просиял Глеб.
Девушку звали Маша, и единственный её недостаток заключался в том, что она уже была замужем, за каким-то итальянцем, успевшим опередить Глеба, о чем наш герой, с сожалением, узнал в процессе их общения.
– В Италии я где-то уже лет десять живу, – рассказывала Маша, – Когда-то с родителями сюда переехали из Украины. Здесь я росла, училась, замуж здесь, тоже вышла.
Есть такие девушки, которым стоит только заговорить с тобой, и ты уже поплыл, и дело тут не во внешности, или умении разговаривать, или как-то по-особенному держаться, а в чем-то совершенно ином, непостижимом, но в то же время очень древнем, и понятном каждому мужчине. Маша, как раз, обладала такой суперспособностью.