- А диван раскладывается?
- Нет.
- Где выключатель? Ага, вижу.
Двухрожковую люстру в комнате увенчали два маленьких солнца.
Димка развязал наконец идиотские шнурки, решившие вдруг схватиться узлом, и сбросил боты, повесил свою куртку и Шалыкинское пальто за створки шкафа и явился в комнату под звуки тропического дождя и мягкий закадровый голос телеканала "Дискавери":
- Сейчас мы с вами находимся...
Одноклассник по-свойски разлегся на подвинутой к окну тахте на клетчатом черно-красном пледе и, подложив под локоть несколько подушек, пялился в экран.
- Садись, - сказал он Димке.
Как патриций плебею. Димка сжал кулаки.
- Ты, знаешь, не наглей.
Несколько секунд Шалыкин, не мигая, смотрел на него пустыми глазами так, что Димке стало не по себе, потом улыбнулся.
- Извини, - он выключил телевизор и спустил ноги с тахты. - Три дня не сплю. Крыша едет. Иногда вообще не соображаю, где я и зачем.
Одноклассник с усилием потер лицо ладонями.
- Почему не спишь? - спросил Димка.
- Вот поэтому, - сказал Шалыкин и встряхнулся, покрутил плечами. - Чтобы заякориться. Чем дольше не спишь, тем надежнее.
- А зачем?
- Хочу в другую реальность.
- А вот я, там, на фотографии...
- Я же сказал, это ты.
- А если я отсюда хочу туда?
- Да ради бога! - сказал Шалыкин. - Вэлком! Только якоря ищи сам.
- А тот, другой я, он как бы на мое место?
- Да нет никакого другого тебя!
- Но на фотографии...
Одноклассник шумно выдохнул.
- Хорошо. Объясняю один раз. Потом я сплю, а ты не спишь как минимум с одиннадцати вечера до шести утра. Джентльменское соглашение. По рукам?
Шалыкин протянул ладонь.
- А потом? - спросил Димка, останавливая свою руку в сантиметрах от руки одноклассника.
- Потом разбегаемся, - сказал Шалыкин.
Он поймал и крепко сжал Димкину ладонь.
- Эй! - сморщился Димка.
- Все уже, договорились, - Шалыкин разжал пальцы. - Кофе у тебя есть?
- Кофе?
- Не тупи. Чтобы не заснуть.
- Я вообще плохо сплю, - сказал Димка.
- Это плохо, но к нашему делу отношения не имеет.
Шалыкин помолчал, щурясь и пощипывая подбородок. Сине-зелёные волосы падали на узкий лоб. Тонкий нос пересекал кривой рубчик.
- Ладно, первый постулат. Реальность формируется здесь, - одноклассник приставил палец к виску. - Она не существует сама по себе, она только у тебя в голове. Когда ты спишь, реальность обновляется, форматируется и заново выстраивается для тебя на следующий период бодрствования. На восемнадцать-двадцать часов.
- Другая?
- Такая же. Но со сбоями. Человек не помнит окружающую его реальность такой, какая она есть, воспринимает субъективно, где-то помнит одно, где-то другое, где-то уверен в том, чего не существовало. Во сне реальность формируется с этими отличиями. Ты, например, помнишь, что цвет стоявшей во дворе машины - красный, и в твоей реальности он будет красный, хотя на самом деле машины вчера там вообще не было.
- Как это?
- Так. Знаешь, что у десятка свидетелей одного и того же события показания иногда различаются не только в мелких деталях, но и кардинально?
- Другая реальность?
Димка спросил это с ухмылкой, предполагая наивную глупость вопроса, но Шалыкин ответил серьезно:
- Да.
- Но как... Мы же в одном мире живем.
- Угу, - сказал одноклассник. - Мир один, а реальности разные. Разные скорость реакции, восприятия, обработки информации. Статус, в конце концов. Или ты считаешь, что реальность Димы Капитонова совпадает с реальностью депутата Думы? Или ничем не отличается от реальности футболиста, наркодилера, певца, менеджера "Газпрома"? Это, как бы ты не думал, совершенно разные реальности.
Да, подумал Димка, с наркодилером откуда-нибудь из Колумбии или из Афганистана я точно не имею ничего общего.
- И что, нет никакой коллективной, всечеловеческой реальности? - спросил он.
- Почему? - удивился Шалыкин. - Есть. Только она дырявая, как старое покрывало. Кстати, постельное мне выдели.
- Какой-то бред!
Димка шагнул к бельевому шкафу и подал однокласснику простыню и тонкое одеяло.
- Думай, что хочешь, - Шалыкин зевнул, складывая белье на коленях. - Но так есть. Каждый живет в своей клетке, которую сам же и мастерит.
- А фотографии?
- Это самое интересное. У тебя есть такая же выпускная, как я тебе показывал?
- Не знаю.
Фотоархив у Димки хранился в верхнем шкафчике старомодного серванта, и ему пришлось подставить стул, чтобы вытащить из вороха альбомов, папок и коробок из-под конфет пакет со школьными снимками. Несколько фотографий, конечно же, выскользнув, разлетелись по полу. Димка в коляске. Димка с совочком. Димка с соской во рту.
Смотреть невозможно. Умиляться уже нечему и даже как-то неловко видеть себя с высоты нынешнего возраста. Год. Три годика. Я это? Глаза мои. Улыбка слюнявая моя. Похож. Только внутренне - ничего общего.
Детство, оно прошло. Голопузое, бессмысленное, беспамятное. Где фотографировали - та еще угадайка.
Димка торопливо собрал фотографии и запихнул в пакет.
- Нашел? - спросил его Шалыкин.
- Сейчас.
Выпускной снимок имел большой, альбомный формат. В пакете таких было всего пять или шесть снимков. Димка вынул их все.
Большая семейная: дедушка, бабушка, мама с папой, Димка. Цветная: дедушка с бабушкой, кажется, на день Победы. У бабушки - две медали, у деда - восемь. Южная: на фоне колеса обозрения. Школьная за третий класс. Следующая - какой-то концерт, Димка на сцене с ушастой шапкой. Димка-зайчик.
Выпускная.
Димка пробежал глазами по лицам. Александра Никитична. Аверьянов. Ласточкина. Пейе. Юрка Канев щурился раскосыми глазами из овальной рамки.
Резовой не было.
- Она? - Шалыкин пододвинулся и подставил к Димкиной фотографии свою. - Видишь?
Разница была видна сразу.
У Димки присутствовали Юрка Канев, Светка Желдобина и Витька Войцеховский. У Шалыкина вместо них были Наташа Марченко, Владислав Сливич и Инна Резова.
Инна.
- Этого не может быть, - сказал Димка.
- Может.
- Мы же в одном классе...
- Просто наши реальности разошлись достаточно далеко.
- Я не понимаю, - Димка переводил взгляд с одной фотографии на другую. - Это шутка, да? Я же не мог забыть.
- Капитонов, блин, запомни, - сказал Шалыкин, - единой реальности не существует. Ее просто нет. Более-менее устоявшаяся реальность есть в городах, среди тесных групп людей. И то, знаешь, начнешь приглядываться, ни фига она не общая и не устоявшаяся. Про тараканов в голове присказку слышал? У каждого - свои.
- А если я вспомню Резову, - спросил Димка, - она на фотографии проявится?
- Не вспомнишь.
- Почему?
- Ну, блин, как объяснить? Грубо говоря, ты живешь на другом континенте. И никакого сообщения между ее и твоим континентом нет.
- Но снимок!
- Он из моей реальности.
- И куда же она исчезла, эта реальность?
- Я ее сменил, - сказал Шалыкин.
- Зачем?
- Так тебе все и скажи.
- То есть, менять можно? Лодку, значит, построить можно?
- Какую лодку?
- Ну, чтобы с континента на континент.
- А, в этом смысле. Скорее, придется построить целую флотилию, - сказал одноклассник. - Чтобы от острова к острову, от человека к человеку, от одной реальности к другой. Ты вот у меня уже четвертый.
- А почему?
- Потому что по другому не добраться.
- Погоди, погоди, - сказал Димка, которому в голову неожиданно пришла мысль. - Но вот фотография...
- Ну.
- Это же средство фиксации, объективный контроль. Она не может быть разная. Она отображает только то, что есть в действительности!
- Ты эффекты оптической иллюзии видел? - спросил Шалыкин.