Наверное, нет, если я все еще верю, что Борис Евгеньевич неровно дышал к Анне Григорьевне.
Тогда моя субъективная реальность, дрейфуя от общей реальности, по словам Шалыкина могла порождать различные артефакты, фиксируя расхождения. Всякие снимки, видео, возможно, материальные объекты.
Я не знаю продолжения романтической истории, что с ними было дальше, но какое-то статическое состояние, наверное, имеет место. И, получается, при некоторых усилиях это статическое состояние можно разморозить.
Иначе нет смысла путешествовать по реальностям.
Так. Димка отпил кофе. Дальше. Также и с сокровищами. Если в реальности Светки, младшей Юркиной сестры, мы с Юркой отрыли-таки сундук с пиастрами, то он, этот сундук, и в правду находился там, в речном песке под обрывом, где мы его когда-то напряженно искали. То есть, он там есть. Или был. С временами пока не совсем понятно. Скажем, он там тоже статически зафиксирован. Конечно, Флинт к этому кладу не имеет никакого отношения, но зажиточный купец из Новгорода или Твери - вполне. Какой-нибудь Игнат Куропаткин из пятнадцатого или семнадцатого века.
Что важно?
Если перейти в реальность Светки, и я, и Юрка окажемся владельцами награды в двадцать пять причитающихся от государства процентов. Только интересно, эти события со временем могут искажаться, корректироваться или вообще исчезать? Светка ведь может и забыть о нашей кладоискательской эпопее. Сколько ей было, лет шесть? Нам с Юркой по восемь, а она еще в школу не ходила.
Да, это бы прояснить.
Потом... Димка зажмурился, пытаясь ухватить мелькнувшую краем, серебристой рыбкой мысль. Так-так. Тихо. Значит, реальность должна быть чья-то, не сама по себе, не общая. То есть, попасть туда, где я и Инна встретились, сфотографировались на выпускном, я могу только через того, кто сформировал в себе эту реальность.
Шалыкин!
Возможно, его стоит разбудить. Как бы он не скакал по чужим реальностям, его собственная ведь никуда не делась. Тогда уже я должен буду спать, а он бодрствовать, подумал Димка. Услуга за услугу.
Только как все изменится? Я вспомню прошлую или, наоборот, забуду эту жизнь? Но Шалыкин-то помнит! А если я уже здесь не живу? Чужая реальность - потемки. Не известно, насколько она вообще отличается от общей. Потом за четыре года мы с Инной могли и поссориться. Вдруг получится, что там еще хуже, чем сейчас?
Димка мотнул головой.
Какие-то глупые мысли. Бегство от реальности называется эскапизмом. Возможно, этим же занимается и Шалыкин. Куда он бежит? Или от кого? Вообще, вопрос: что такого существует в моей реальности, чего нет в других?
Жалко, не с чем сравнить.
Наверное, все же кардинальных отличий быть не должно. Хотя - ха-ха! - отсутствие трех человек на групповом снимке - еще какое отличие!
Но, по крайней мере, нет ядерной войны. И пришельцы не напали. И Йеллоустоун пока дремлет, тьфу-тьфу.
Так, опять стоп.
Димка щелкнул ногтем по чашке. Как формируется личная реальность? Похоже, она строится на внутренней убежденности человека, на его восприятии, отраженном в его вере. Самое элементарное. Во что веришь... Хотя, блин, если я, скажем, верю в Деда Мороза, это не значит... Или значит? Нет, я, конечно, не верю, но, если допустить...
Ох, шизофрения.
Разминая плечи, Димка встал, походил перед столом, снова заглянул в холодильник, встретился с Резовой на снимке глазами.
Хорошо, Шалыкин, значит, верил, что Инна - моя девушка. И, пожалуйста, фото. Верил, наверное, во что-то еще, чему тоже, наверное, есть подтверждения. Тогда где-то в моей реальности, допустим, при определенных условиях можно встретить Деда Мороза. Предполагая, что я в него искренне верю и считаю настоящим.
Но как это сочетается с другими людьми, которые не верят? Или их реальности в моей реальности не имеют какого-либо влияния? Не слишком ли навороченная система тогда получается? Все как бы существует, но не пересекается, взаимодействует, но не взаимопроникает. Такое, честно, и накуренным не сообразишь.
И вообще, смысл - прыгать в чужую реальность?
Она ведь все равно чужая. И Инны не было, потому что не было на самом деле. Это как поверить рассказу, в котором люди приписали тебе нечеловеческие ловкость и отвагу в противостоянии с огромными порождениями тьмы, когда ты просто-напросто, замахнувшись, отогнал палкой бродячего пса.
Хотя, конечно...
Димка вздохнул. Если бы не бабушка, которая полгода почти не вставала с постели, если бы не отец, вдруг решивший, что сын должен быть в курсе поисков новой женщины в семью, если бы не Элька-соседка, посчитавшая, что Димка - идеальный мальчик для дружбы, и поэтому непременно (до истерики) должен носить ее мольберт.
Может, Резова училась в параллельном?
Но фото. Один класс. Или это Шалыкинский класс, выдуманный, ставший его частной реальностью? Нет, фото смущает.
Димка подумал, что было бы легче, если бы утром обнаружилась пустая комната. Пусть бы даже пропали телевизор и одежда. Пусть бы это была оригинальная, с выдумкой обставленная кража.
Подступив к комнатной двери, он долго слушал тишину за нею. Потом, приоткрыв, осторожно заглянул внутрь. В свете, падающем из коридора, одноклассник под одеялом походил на длинный темный сугроб.
Гостиница "люкс". Хозяин - сторож.
Димка сходил в туалет и вернулся на кухню. Интересно, подумалось ему, а можно добраться до реальности, которая будет совсем не похожа на нынешнюю? Если, скажем, попасть в реальность параноика? Или вообще шизофреника? На что это будет похоже? Темнота и голоса? И мрачные фигуры? Правда, шизофреника еще надо будет уговорить не спать. И шизофреники разные попадаются.
Кстати, получается, что в любой реальности люди существуют как бы сами по себе, если через них можно выйти опять же в еще одну реальность. Вопрос: как потом найти свою? Или это билет в один конец?
Как то вообще все странно и противоречиво выглядит.
Димка попробовал вообразить это множество реальностей, которые, как пузыри накрывают и проникают друг в друга, а вокруг них - один большой радужный мегапузырь, и понял, что ум у него заходит за разум.
Бред, подумал он. Мы же как-то взаимодействуем. Если мы все жили бы в разных реальностях, то вряд ли бы смогли как-то развиваться. Вся человеческая история была бы - от конфликта к конфликту.
Димка запнулся. А в мире не так?
Захотелось опять посмотреть на Резову, но он усилием воли запретил себе вставать. Посидим. Спать еще не хочется. Время...
Часы, стоящие на полке у окна, показывали без двадцати одиннадцать. Да, семь часов надо будет как-то убить.
Телевизор, блин, в комнате. Но можно почитать. Можно послушать радио с телефона, правда, надо наушники искать. Можно... Ну, можно обпиться кофе. Потом душ. Потом опять кофе. Потом опять душ, и воду включить холодную. И чередовать кофе-душ по мере наступления признаков сонливости.
Да, есть еще планшет. Кажется, на карте оставалось под два гигабайта интернета до конца месяца. Можно было бы...
Так, а где он?
Димка шагнул к комнате. Он вроде клал его последний раз у телевизора. Или на стол? Хорошо бы, конечно, фонарик. Но он где? Он тоже где-то в комнате.
Он приоткрыл дверь.
- Капитонов, - остановил его сонный голос одноклассника.
- Да, - ответил Димка.
- Что ты мельтешишь? Проверяешь?
- Нет, мне бы планшет.
- Мне, честно, надо заснуть, - пробормотал, зевнув, Шалыкин. - А ты как этот... Туда-сюда, на резиночке. Задрал, Капитонов.
- Я только планшет возьму.
В скупом свете из коридора Димка уже углядел гаджет на подставке у телевизора. На цыпочках он прошел мимо тахты. Планшет из торопливых рук едва не брякнул на пол, и Димка подумал, что так можно и поседеть.