*****
С трудом открыв веки, Филипп пришёл в себя. Некоторое время с недоумением оглядывался по сторонам: «Где это я?», а увидев рядом штатив с капельницей, крашеные голубые панели, осознал: «Ну да, в больнице». В памяти тут же всплыло последнее, что он помнил – несущийся прямо на него безумный Лёва в шлеме, и с огромным мечом в руке, затем толчок в грудь, и дикая, пронизывающая сознание острая боль. Пошевелил руками-ногами – так, всё ясно, это надолго – левые рука и нога покоились в гипсе.
– А, очнулся, – послышался голос откуда-то со стороны. Сёчин с трудом скосил глаза вбок – голову повернуть не удавалось, мешал шейный корсет.
– Так точно, отозвался он слабым голосом, и уточнил, – что со мной?
К койке подошла медсестра. Постучала ногтем по бутылочке с раствором, внимательно посмотрела ему в глаза, и с улыбкой ответила:
– А с вами, Филипп Андреевич, целый букет переломов – трещина правой ключицы, двойной перелом лучевой кости слева, и закрытый перелом левой же голени. Сломаны два ребра, на левой стороне лица наложены шесть швов, на лбу – четыре. И изюминка на торте – сотрясение мозга, но лёгкое. Могу обрадовать – зубы все целые, температуры нет, катетр в уретру ставить не пришлось, почки работают хорошо. Минимум недельку придётся полежать. Ещё вопросы есть?
– Ни фига себе, почти весь остеологический атлас присутствует. Я вообще живой?
Медсестра рассмеялась:
– Я бы вас ущипнула, но пока не стоит – обезбол ещё действует, всё равно не почувствуете. Но в целом здоров – утром всем отделением наблюдали у вас полноценную эрекцию.
Филипп закрыл глаза:
– Ну уж зачем в краску-то меня вгоняете? Мне и так плохо.
– Не надо стесняться. Это же хорошо, значит организм нормально функционирует, кровь полноценно двигается по всем органам. Радуйтесь, а не стесняйтесь, Филипп Андреевич.
– А вас как зовут?
– Вот ещё одно подтверждение хорошего, адекватного состояния – как про эрекцию уточнили, сразу знакомиться с сестричкой начали! – медсестра уже откровенно веселилась, – у меня классическое имя медицинской сестры – Мария, но учтите, что я замужем за военным, так что будем продолжать просто лечиться!
Сёчину уже по-настоящему стало неудобно, и он хотел начать извиняться, но тут в дверь палаты постучали, и прозвучал знакомый женский голос:
– Войти к жертве британского нашествия можно?
Мария оглянулась:
– Бахилы есть? Шапочка? Заходите, конечно. И это не жертва, а здоровый мужчина, месяц только полежит, и опять бегать начнёт. Проходите, вот стульчик. Филипп Андреевич, принимайте посетителей, я позже зайду. Кнопочка вызова – вот тут, возле руки. Если что – нажимайте.
Сказав это, сестра вышла.
А на стул возле койки присела улыбающаяся принцесса Корделия, в обычной жизни актриса с именем Зинаида, и по фамилии – Курицина. Зинаида Петровна служила в Крещёвском драмтеатре всю свою сознательную жизнь, на её счету было больше сотни прекрасно исполненных ролей, зрители её любили, коллектив уважал, хотя и побаивался – характер у неё был взрывной, себя в обиду актриса никому и никогда не давала, могла сказать всё прямо о своих мыслях даже ведущему режиссёру, но быстро отходила, и продолжала дальше «идти по жизни, смеясь». Она устроилась поудобнее, с сочувственной улыбкой оглядела Филиппа, и тронула его за руку:
– Привет, касатик. Ты как, Филенька? Сильно тельце болит? Много костяшек поломалось? Слушай, ну ты и летел! Как фанера, честное слово. Такой грохот был. Я уж решила, что Лёва тебя убил, так накинулся. А вроде дохлый, как бурундук. Но тебя снёс со сцены одним разом!
Филипп с благодарностью пошевелил пальцами, отвечая:
– Спасибо, Зинуля, что зашла. Да, летел здорово. Как упал – выключился. А что он на меня кинулся? Выяснили?
– Так ты ничего не знаешь? Ну, дела! Филя, да тебя хотела сожрать здоровенная змеюка, метров десять, наверное! А толщиной, – тут она оглянулась, подыскивая, с чем сравнить диаметр ужасной змеи, и не найдя ничего походящего, хлопнула себя по бедру, – с мою задницу, точно!
Филипп, как мог, скосил глаза в сторону упомянутого места, и поджал губы:
– Да ну, Зинуль, не может быть.
– Ладно, наверное, соврала, но с её половину – точно!
– Змея? Дикость какая! Откуда она взялась-то?
– Это неизвестно, но Лёва тебя спас! Наш Лёвушка теперь – настоящий герой всего театра – Филиппа от анаконды спас! Да ещё и прогнал гада. Театр сразу закрыли, мы все выбежали на улицу, как были в сценической одежде, так и выскочили, представляешь? Потом подъехали пожарники, милиционеры с автоматами, и какие-то гвардейцы в масках с глазками. Просто бенефис! Искали всю ночь, всё перерыли, здание-то большое, но кобру так и не нашли.