Это очередная ложь, хотя и не совсем. Я и правда не люблю этот звук, он довольно пугающий, глухой, резкий, но у пациентов нашей клиники он может еще вызывать галлюцинации и приступы паники, поэтому он не станет настаивать.
- Что ж, убеждать не буду, но если вдруг станет хуже, то ты знаешь куда идти!
Так и думала. Конечно головой я приложилась не сильно, но вот до нормального состояния мне было далеко вчера вечером. Ведь едва ли я вошла в комнату, как тут же упала на пол от бессилия. Меня поднял с пола лишь резкий рвотный позыв после которого я повалилась в кровать даже не умываясь, и пролежала в ней до утра.
- Можешь приподнять штанину вверх? Головой мы займемся в последнюю очередь.
Я наклонилась и потянула правую штанину выше самого колена. Чуть ниже коленной чашечки была полностью содрана кожа, а сама она так опухла, что выглядит вдвое больше икры.
- Какой кошмар- прохрипел Викторович- деточка, это же отек и он не сойдет сам по себе, сейчас же делаем снимок, вдруг у тебя вывих надколенника?
Я сама об этом не особо задумывалась, очевидно же, что после падения чувствуется боль, но для таких предположений я себя не готовила. Мой терапевт помог мне подняться и дойти в соседнюю комнату, вход в которую есть только с его кабинета. Он помог мне сесть на кушетку, где для начала он сделал рентгеноскопию. Затем он отвел меня обратно в приемный кабинет.
- Я сейчас пойду проецировать твой рентген, а потом займемся твоей ключицей пока он будет высыхать.
Я лишь кивнула в ответ. Меня пугала возможность того, что я теперь буду плохо ходить, а то и вовсе не ходить, хотя может это и не так, мне мало что известно про этот термин. Чем дольше он находился в соседней комнате, тем больше в моей голове кружились различные варианты событий. Мне стало реально страшно. Я не хочу всю жизнь провести в этой клетке, но вернутся в реальный мир инвалидом, в мир, где каждый бездушный гад и какая-нибудь тварь высказывает тебе свое мнение о том какой ты неудачник или же лицемерно притворяется твоим другом что бы выглядеть благородным человеком , радовало меня еще меньше.
Наконец он вернулся ко мне, страхи не стали меньше, но сейчас я на них не так концентрируюсь.
- Что ж, отодвинь немного воротник, чтобы я смог увидеть где повреждена ключица.
Последовав его просьбе отодвинула с левого плеча ворот футболки. На ключице красовался большой синяк, но эта часть к моему счастью пострадала меньше всего. Евгений Викторович осторожно размазал какую-то мазь и нацепил сверху компресс сделанный из марли.
- Будешь заходить ко мне каждое утро на смену этого компресса. Думаю через дня три синяки сойдут, но все остальное пройдет не на столько быстро. И как ты только вытерпела эту боль до самого утра? -Его взгляд вновь стал обеспокоенным.
- Это на самом деле не так больно, я почти не чувствую дискомфорта, да и лекарства которые я принимаю вероятно как-то ослабили её- Ложь! Я просто настолько к ней привыкла, что уже не считаю это чем-то ненормальным...
- Мне это не нравится Ленг, ты плохо выглядишь, сильно исхудала и еще постоянно с какими-нибудь ссадинами, а сейчас и еще хуже. Я звоню твоему лечащему врачу - он достал телефон из карман и стал набирать что-то, что не могла увидеть из-за ракурса.
- Что? Но зачем? - я испугалась, если об этом узнает Док, то и ОН тоже узнает. -Не хочу этого! Зачем вы это делаете?
- Успокойся, это не так уж и страшно. - поспешил заверить Викторович-Тем более мне нужно обговорить твои лекарства, ведь тебе придется пить еще пару таблеток для костей и от головной боли, а также кальций и витамины. Мне нужно убедится, что я могу их тебе выписать и химический состав тебе не навредит.
До того как успела его остановить, ему ответили на звонок. Он поздоровался и вышел в соседнюю комнату поговорить по телефону. Я уже и забыла, что им нельзя обсуждать лекарственные препараты при пациенте. Почему? Да просто тогда из-за самовнушения, что мы пьем какую-то ядовитую смесь многие реально слетят с катушек. Правда мне плевать на это,я же все равно пить их не стану, вот только они об этом не знают. " Но он знает, он единственный, кто все знает! ", вновь прозвучал этот далекий, но такой знакомый голос, который заставляет принимать эту жестокую правду. Терапевт вернулся со снимком в руках уже без телефона и снова сел на свой стул рядом со мной.