- Хорошо. Давай сейчас заселимся в нормально гостинице, ты дождёшься меня там, заодно умоешься и сменишь одежду, - сказал я, потом махнул рукой в сторону стайки детей, играющих в камешке рядом со стеной двухэтажного дома. - Эх, ребята!
Один из них, самый мелкий, отделился от толпы и подошел ко мне.
- Монету хочешь заработать?
- Селебло?
- А может тебе сразу золото дать и ключ от квартиры, где деньги лежат? - фыркнул я. - Пять медяков дам, если кто-то из вашей шайки проводит до хорошей чистой гостиницы или любого приличного места, где сдают комнаты приезжим.
- Десять!
- Пять или я сам поищу.
- Холосо, я сесас плиду, - прокартавил пацанёнок и умчал обратно к своим. Через минуту рядом со мной стояли двое самых старших мальчишек.
- Отведём тебя, только деньги вперёд, - сообщил один из них.
- Две монеты сейчас - по одной вам, три потом. Не нравится - катитесь обратно.
Всё тот же мальчишка цыкнул, сплевывая под ноги через дыру в передних зубах, потом кивнул:
- Ладно, договор.
- Договор, - подтвердил я и вытащил две больших медных монеты из кармана, после чего передал те собеседнику. - Прыгай на телегу и показывай дорогу.
Через пять минут мы остановились возле здания с каменным первым этажом и деревянным вторым с высокой четырёхскатной крышей, укрытой рыжей черепицей.
- Здесь Горбатый Фильс сдает комнаты приезжим. От самых дешёвых, до таких, которые и дворяне снимают, - сообщил мальчишка. - Монеты гони.
Я окинул взглядом здание, отметил два крыльца, между которыми тянулась коновязь, как барьер, разницу в чистоте и качестве отделки крылечек, после этого дал четыре монеты пацану:
- Если понадобиться ваша помощь в чём-то еще таком же несложном, где могу найти тебя или кого-то из вашей шайки? Четвёртый медяк как награда за будущие отношения.
- Да мы и посложнее можем выполнить чего, - с важностью заявил тот. - Там же и крутимся, рядом с воротами на соседней улице или у пекарской лавки, ее по запаху легко найти можно. А чо нужно-то?
- Да пока ничего, удачи.
Заселились в комнаты по три монеты за каждую, с окошками и без насекомых, которых прислуга постоянно выводит магическими средствами и травяными сборами. Как раз несколько небольших метёлок сухих трав и цветов с резким, похожим на полынный, ароматом висели по углам и лежали под кроватями. Вдобавок к этой санитарной обработке, нам за три серебрушки был положен тазик и кувшин горячей воды утром и вечером для умывания, питание дважды в день-завтрак и ужин, уход за лошадью и телегой, охрана товара. Впрочем, последний я тут же перетащил в номер к Мэалке.
- Я по купцам, потом за лекарством и к тебе вернусь. Потом вместе к родителям пойдём или сначала в одежную лавку, - сказал я.
- Хорошо, - просипела та.
Соль и сахар разошлись махом. Я предъявил пробы в двух лавках и везде купцы почти не торгуясь купили по килограмму того и другого. Привлекало их то, что цвет этих двух продуктов был ослепительно белоснежным и очень красивые ровные крупинки. Видел я тут местную соль - серая, с чёрными крапинками, помол такой, что можно найти даже с вишнёвую косточку крупинки.
Как только появилась нужная сумма, я не стал дальше комивояжорить и рванул в лавку с эликсирами, где купил несколько эликсиров исцеления и отдельно специальную настойку от простуды.
И вот, когда уже собрался возвращаться к Мэл, в лавку зашел немолодой полный мужчина, с пышными бакенбардами, сильно посеребряными сединой.
- О, здравствуйте, господин Астариус, как поживаете? - поприветствовала его травница.
- Доброго дня, уважаемая Герда, - ответил тот. - Уже лучше, даже спать стал без сновидений почти.
- Дочка всё ещё не нашлась?
Лицо мужчины буквально почернело от тоски.
- Нет, Герда, не нашлась, - глухо произнёс он. - Дай мне своей настойки и пойду я, нужно лавку проверить, закупиться у приезжих. Тут слух прошёл, что новичок в город приехал с редким товаром и продаёт совсем недорого.
"Астариус?! Роборон Астариус?! Отец Мэл?!", - вспыхнула в голове мысль, как огонёк зажигалки в темноте.